— Я тут на медне в Шигарке был, так мой брательник такие страсти рассказывал, что у них в округе аресты прошли: уводили, даже не объясняя, за что, один ответ: «Там разберемся».
— Илья, ты там ближе к «Богу», — пошутил односельчанин, — может знаешь, скольких еще «врагов народа» будут разыскивать, что-то нынче многие жалуются на аресты?
— Я военный человек, не из того ведомства.
Вдруг в метрах двести от пруда, под горкой все заметили, как стайка ребятишек бегом направляются в их сторону. Они что-то кричали, махали руками, указывая в сторону реки.
Миша Коростылев подтолкнул вперед паренька, лет четырнадцати и сказал:
— Вань, ну-ка узнай, что они галдят, может баржа с продовольствием пришла?
— Да рано еще, обещали в начале месяца, — подхватил кто-то из мужиков.
Ванька ловко пробежался по двум бревнам, проложенным вместо плавучего моста и, разузнав что-то у ребятни, поспешил назад.
— Там говорят, баржа на середине реки остановилась.
— Ну, вот, я же говорил, продукты привезли, — обрадовался Миша.
— Да нет, председатель каких-то военных на берегу встречает, их там много в лодках, — сказал Ваня.
— Кого много, военных? — тревожно переспросил Илья.
— Ага, мальчишки говорят, что они все при винтовках.
Мужики вопрошающе переглянулись и все, как по команде уставились на Илью.
— Вань, ты не спросил в каких фуражках военные?
— Не-а.
И тут все увидели, как большая группа людей поднимаются на горку и направляются в сторону дома, где располагалось управление колхозом. Илья сразу по форме определил, что это были сотрудники НКВД, офицеры одеты в гимнастерки и синие галифе, а солдаты в однотонную военную форму. Действительно, все сотрудники были вооружены: кто винтовками, а кто наганами, спрятанными в кобурах.
От толпы отделился член правления и, подойдя к берегу пруда, крикнул:
— Эй, мужики, председатель приглашает в здание правления, с области большие люди приехали, идите все на собрание.
— Что это, в воскресный день и какое-то собрание? — спросил Михеев Тимофей у сына.
— Похоже, правду говорит, собрание будет, раз всех односельчан приглашают.
— А почему столько военных?
— Не знаю, — задумчиво ответил Илья.
— Ну, что мужики, так и будем стоять да гадать, пошли к председателю, — подбодрил всех Егор Коростылев.
Всей группой, мужики направились вдоль берега в сторону правления колхоза «Красный партизан».
Народу в зале набилось много, и как заметили односельчане, именно те, кого созывали посыльные по избам. Илья сосредоточенно наблюдал за сотрудниками НКВД, действовавшими четко по команде, и когда прибыли последние односельчане, за которыми послал председатель Паршин, дверь закрыли и несколько бойцов встали на пост. На удивление всех собравшихся, женщин было мало, всего трое, а остальные — мужчины. Илья удивленно посмотрел на людей, разместившихся за столом президиума: среди двух офицеров он заметил Романова Сергея. Он тоже увидел Илью, но не подавал вида.
— Товарищи, попрошу тишины, и перестаньте курить, а то дышать нечем, — обратился председатель колхоза, — сегодня мы собрали вас вот по какому поводу. Из Томска прибыли товарищи из органов…
Вдруг его прервал капитан госбезопасности. Поднявшись из-за стола, Новиков четко, как будто отдавал приказ, сказал:
— Сейчас я зачитаю список лиц, и кто здесь указан, останутся на месте, а остальных, кто не попал в этот список, прошу покинуть зал.
Собравшиеся мужики зароптали:
— Вы что здесь выдумали, по какому такому праву заперли нас?
— Отставить разговоры, — приказал Новиков, — капитан Михеев, Вас прошу пройти в соседнюю комнату.
Илья, переглянувшись с родственниками, поднялся и, пролезая между рядов лавок, шепнул своему отцу:
— Я сейчас узнаю, в чем дело.
Он прошел в комнату, где стоили пять столов и увидел НКВД-эшников, разместившихся на стульях. Новиков и Романов, оставив молодого лейтенанта в зале, прошли за Михеевым.
— Оружие имеется, — спросил Илью сержант и приказал ему поднять руки.
— Вы что себе позволяете?! — возмутился Илья.
— Капитан, выполняйте приказ, иначе мы наденем на Вас наручники.
— На каком основании?
Новиков раскрыл папку и прочел вслух:
— По имеющимся материалам в Томском горотделе НКВД, Вы гражданин Михеев Илья Тимофеевич являетесь участником офицерской кадетско-монархической к-р (контртеррористический) повстанческой организации, существующей в городе Томске и других районах ЗапСибКрая. Организация имеет цель вооруженного восстания и свержение Соввласти в момент нападения иностранных государств на СССР. Вы также замечены в подстрекательстве против высших чинов в армии, а так же среди младших офицеров и солдат.
— Вы с ума сошли!! — вскричал Михеев, — что за чушь вы тут городите?!
— На основании вышеизложенного, по приказу начальника горотдела г. Томска, товарища Овчинникова и согласия прокурора, гражданин Михеев Илья Тимофеевич подлежит немедленному аресту и отправке в Томск для привлечения его к ответственности по статье 58 — 2-10-11 УК РСФСР. Романов, арестуйте Михеева и снимите с него знаки отличия.
— Сергей, что это все значит? Ты же знаешь меня — это недоразумение.
— Гражданин Михеев, сдайте все имеющиеся документы и ценности, — приказал Романов, — конвой, арестовать его.
Щелкнули наручники на запястьях Ильи. Романов сорвал петлицы с воротничка гимнастерки и шевроны на рукаве Михеева.
— Как ты можешь, сволочь! Мы же были друзьями, — со злобой произнес Илья.
Удар в солнечное сплетение заставил замолчать Михеева.
— Мы никогда с тобой не были знакомы, и не пытайся меня дискредитировать. За подобные вещи я буду беспощаден к тебе. Гад, ответишь перед Советской властью за все. Ишь, контрик, пригрелся в армии, ну, ничего ты нам всех своих сотоварищей выдашь, — гневно сказал Романов и еще раз удалил Илью в живот.
Тем временем в зале капитан Новиков зачитывал список:
— Коростылев Егор Тимофеевич, обвиняется в участии заговора против Советской власти, состоит в организации «Союз спасения России».
Коростылев Петр Тимофеевич, обвиняется по ст.58-2, КРА (Антисоветская агитация).
Коростылев Михаил Егорович, обвиняется по ст. 58-2 КРА.
Михеев Матвей Петрович, обвиняется по ст.58-2, КРД (Контрреволюционная деятельность).
Михеев Тимофей Васильевич обвиняется в участии заговора против Советской власти, состоит в организации «Союз спасения России».
Итого: 38 человек подлежат аресту и будут отконвоированы в трюм баржи. В том числе по списку зачитали фамилии трех женщин.
Возмущения и громкие возгласы раздались повсюду:
— Это все ложь! Нас обговорили, мы не враги Советской власти. Мы будем жаловаться — это произвол.
— Разберемся, наши органы просто так не проводят аресты, всех невиновных мы отпустим, — ответил лейтенант.
В зал вошли прибывшие с баржи вооруженные бойцы с собаками и принялись тщательно обыскивать арестованных людей. Тут же среди НКВД-эшников сновали: председатель, активисты и бывший сторож скотного двора Монитович.
Теперь арестованные понимали, что означало экстренное «собрание», все было заранее согласовано с органами, и правление до последней минуты скрывало от жителей деревни о готовящейся операции НКВД. Написавшие доносы обвиняли мужчин в различных видах преступления: в воровстве колхозного скота, в уничтожении мини-заводов по производству пихтового масла и подготовке терактов в виде взрывов на лесопильных участках.
Но многие обвинялись в участии в заговоре против Соввласти и не совсем понимали трагичность своего положения, ведь в основном им грозила 1 категория — расстрел, и только счастливчикам, возможно, удастся попасть под 2 категорию.
Видимо слух об аресте просочился и взбудоражил население деревни. Женщины с ребятишками и старики подходили к управлению, но встреченные вооруженными военными, остановились. Кто-то побойчее из стариков, спросил: