Если бы мне сказали годом раньше о том, что произойдет со мной в ближайшем будущем, я бы просто рассмеялся и покрутил у виска. Да, дивны дела Твои Господи!
Первая служба
Наступила суббота. В 16 часов должна начаться Великая вечерня, а иными словами "Всенощное бдение." Когда я впервые услышал эти слова от певчих, я сразу же подумал, что мы будем всю ночь петь, молиться в храме и даже сделалось, как то не по себе. Я ведь даже и не знал, что в храме есть вечерние и ночные службы.
Подошло время, я пришел в храм аж за полтора часа до начала, не сиделось дома в такой торжественный день первой службы на клиросе.
Зазвонили колокола, до начала службы оставалось совсем не много, все мало-по мало собирались. Я сидел на клиросе и оглядывал внутреннее убранство собора, наблюдал за тем, как наполняется прихожанами храм. Тут я заметил, как на клирос поднялся парень в церковной одежде, с длинными волосами и редкой бородкой. Раньше, я видел его на Богослужении, когда он выходил из алтаря петь с народом Верую... или Отче наш..., а теперь вот он стоит так близко и о чем то разговаривает с регентом. Покосившись на меня, он важно поправил свой стихарь, (так называлась его одежда) и отправился деловой походкой в алтарь.
Позднее, я конечно же познакомился со всеми алтарниками, со многими прихожанами и священниками, а того парня, который приходил на клирос, звали Владимир Щербаков, в будущем диакон Владимир Щербаков+2010. С этим человеком судьба нас свела очень и очень близко, позднее мы вместе алтарничали, друг за другом приняли священный диаконский сан, но всё это я расскажу чуть позже, а теперь вернусь к моему первому Всенощному бдению на клиросе и вообще первому в жизни.
Регент матушка Антонина построила всех, кто где должен стоять, я конечно же стоял между двух гигантов того первого соборного хора, это басы Лидия Сергеевна и Вера Ивановна, мои первые учителя церковного пения и чтения, которых, я никогда не забуду. Началась служба! Прозвучал первый возглас священника из алтаря, это был настоятель, иерей Владимир Андреев, о котором, я тоже расскажу чуть позднее. У батюшки был природный первый тенор, заливался он как соловей и казалось в то время, что нет лучше места на земле, чем у нас в соборе. Было ощущение, что здесь собрались самые лучшие люди, которых, я когда-то знал. Мы запели предначинательный псалом о сотворении мира, в котором псалмопевец Давид восхваляет Бога Творца за Его дивные дела. Честно признаюсь, растерялся на этой первой службе. Кроме ирмосов пятого гласа, мы больше ничего не репетировали, вернее я ничего больше не репетировал. А остальные уже пели Всенощное бдение, и до этого учили произведения. Да и то чувство, которое переполняло меня, просто подкатывало к горлу и не давало петь. Несколько раз пропев ектенью, я уже начал схватывать на ходу, как правильно петь свою партию, повторяя за своими басовитыми ветеранами.
Не буду описывать как мы пели каждое произведение, но вот еще хочется рассказать, как впервые, я столкнулся с пением стихир. Это же целая наука, если не объяснят, не разберешься, что к чему.
Слова церковно-славянского языка мне давались не сразу, да и ударения я делал не правильно. Расстраиваясь от того, что не получается, мне уже хотелось поскорее уйти домой. Но, между пением и чтением, Лидия Сергеевна стала мне растолковывать, что за чем идет, как правильно читать и это меня уже успокаивало и начинало нравиться. Закончилась первая служба, к нам на клирос подошел настоятель. Матушка представила нас друг другу и попросила батюшку благословить меня петь в хоре. Отец Владимир благословил меня и улыбаясь сказал: "Ну ничего, скоро и в алтарь возьму, а там глядишь и диаконом захочешь стать". Я смущённо улыбнулся и сказал, что мне и этого то очень много.
Так полетели деньки, недели и приближался Рождественский пост.
Я ходил практически на все службы и очень быстро всё схватывал и запоминал. Но, мне казалось, что я пою как то не правильно, голос быстро уставал и казалась какая-то не уверенность. Однажды на молебне мы пели тропари на водоосвящение и я вдруг почувствовал, что голос пошел как будто изнутри, он просто полился, я даже не много испугался. А в это время настоятель повернулся ко мне и говорит:-"Ну что, открылся?" Внутри переполняла радость, я почувствовал как нужно петь. Конечно мне было далеко до идеала и много предстояло еще работать над собой, но то, что произошло, лишь укрепило мою веру, как чудо произошедшее со мной и давшее мне возможность в полной мере почувствовать Божий дар. Я очень благодарил и по сей день благодарю Господа за те Его благодеяния которые Он обильно излил на меня грешного.