Настал день Рождества Христова. Я всё ждал, когда настоятель благословит на подрясник, то и дело подходя к нему и что-то спрашивая или просто показываясь на глаза. Сейчас вспоминаешь это и так смешно становится, а в тот день мне было не до смеха. Морально готовился читать апостол перед огромной толпой народа. На службу мы пришли на много раньше до её начала и готовились, как могли, украшали свечи, вымывали и начищали семисвечник, кадило, чтобы всё блестело. А так же складывали облачение для священников. Радуясь всему происходящему со мной, я совсем забыл про Причастие. Кто-то с клироса начал говорить, что лучше Причащаться в двунадесятые и великие праздники. Помню, подошел на исповедь к настоятелю и сказал: "Отче, я не постился, потому как в первый раз и не знал как, но очень хочу Причаститься". Выслушав и другие грехи, отец настоятель благословил Причащаться. За полчаса до начала ночной службы, настоятель подозвал нас вместе со своим двоюродным братом Павлом и благословил на подрясник. Я одел старенький подрясник Володи Щербакова, который уехал паломничать в Оптину Пустынь. Началась служба. Такое праздничное пение, я еще никогда не слышал это же мое первое Рождество Христово. Подошло и время чтения апостола. Я подошёл на горнее место, перекрестился и поклонился настоятелю. Подошёл и произнёс уже выученную заранее фразу:
"Благослови владыка, святый апостол прочести". Затем вышел на солею и спустился под амвон. Народу действительно было очень много. Мне в голову пришла мысль"А как же я озвучу, чтобы все услышали?" Прозвучал возглас священника: "Мир всем". Я низким тембром пробубнил: "И духови твоему". Вы не поверите, но я даже вздрогнул от неожиданности. Акустика на середине храма такая, что не нужно было орать изо всех сил, а просто правильно произносить слова и не ездить по нотам, ровно и размеренно читать. Это было открытие для меня. Как же всё-таки умели раньше строить. Мастера архитекторы, народные самородки, возводившие величавый Троицкий собор, каждую выемку в стенах, каждую перекладинку делали с умом и мудростью. Апостольский текст был коротким, но удалось так его вывести, с нижней ноты и закончить на очень высокой, что даже сам удивился и подумал в конце: "Получилось!"
Зайдя в алтарь после прочтения, подошел за благословением к настоятелю, он, благословив, сказал следующее:
"Мне нужен диакон, буду просить владыку о твоём рукоположении."
Такие слова были, как высшая награда, о которой мог только мечтать. Я ничего ещё толком не знал, не понимал всего происходящего, но в душе желал чтобы всё это не заканчивалось и хотел идти только вперёд. Потом, по благословению пошёл на клирос, помочь петь хору. Там то и свела судьба еще с одним очень хорошим человеком, ныне здравствующем протодиаконом Серафимом Евдокимовым. В тот год он учился в Тамбове на Пастырских курсах и приехал на каникулы. Зайдя на клирос, я удивился, что он был очень переполнен. Все от мала до велика стояли и пели. Матушка стояла на подставке, чтобы её было всем видно и только руки взлетали в воздух. Попытался втиснуться к басам и тут увидел Серафима. Кивнув, я встал рядом и начал петь. У Серафима был хороший бас и он очень грамотно пел. Сам он был худощавый и высокий, а вот голос басовитый. По окончании службы, отец настоятель, как всегда, сказал прекрасную проповедь без подготовки и мы спустились в трапезную для разговления. Слава в вышних Богу и на земле мир, в человецех благоволение.
Алтарь
Произошло еще не мало важных событий в моей жизни за тот короткий промежуток времени, после моего прихода в Дом Божий. В декабре настоятель благословляет меня в алтарь, начинается уже другая стезя моего воцерковления и всё это происходило очень стремительно. В алтаре, в те годы было много алтарников совершенно разного возраста и существовали свои традиции. Уже на месяц вперёд было распределено, кто читает апостола, шестопсалмие, паримии, (позднее стали читать и часы), а так же, кто выходит петь "Верую и Отче наш..." Конечно же был старший алтарник, который назначал и распределял все чтения пономарей, кто подает кадило на проскомидию, кто к каждению на Херувимской, а кто идет свещеносцем. Всё это показалось для меня очень сложным. Я думал, что никогда не запомню всего, что происходит во время Богослужения. Но это было очень интересно, я только и ждал, когда же начнется очередная служба. С первых дней познакомился с пономарями-алтарниками и уже в ближайшее время мы вместе мыли полы в алтаре, готовясь к новому Богослужению. Старшим алтарником в то время был Георгий Погарцев+1999г. Он был самым старшим, да и наверное самым благообразным из ребят. Нося окладистую бороду и длинные волосы он был похож на батюшку. Внутри он был скрытным, глубоким, застенчивым, но очень добрым человеком. Любил Богослужение. Иногда уезжал на несколько недель в Дивеевский скит, Автодеево и там подвизался трудником. Позднее, в 1999 году он скончался на посту в соборной сторожке от сердечной недостаточности. Лишь один Господь знает, какие помышления, молитвы и внутренние переживания были у Георгия, но я всегда храню молитвенную память о сем рабе Божьем.