— Что Пит? – тут же подался вперёд Эжен.
— Он умеет мастерски прикидываться аристократом. И ему удалось кое-кого разговорить, найти пару возможных причин… К чему это? Виктор, ты ведь и сам всё это знаешь…
— Но Эжен ещё не знает, - улыбнулся Виктор, - Скажи прямо. Чего тут стесняться?
— Речь не о стеснении… Хорошо, Пит обратил внимание на то, что среди тех, с кем в этот год виделся граф подозрительно много людей, в чьих семьях есть близнецы. То были либо родители близнецов, либо эти люди сами являются близнецами. Мужчины, женщины… Семьи, уже пострадавшие от этого вашего фрагийского закона о запретном сходстве, либо семьи, кому ещё только предстоит через это пройти… Подумать только, у вас в стране близнецов лишают сходства посредством шрамов на лице. Я даже слышал, кого-то клеймили…
— И какой вывод из этого сделал ваш Пит? – не выдержал Эжен.
— Он предположил, что граф пытается что-то сделать с этим законом… - и Фил невольно усмехнулся, - Помнится, герцог только злорадно рассмеялся, мол нет у графа власти отменять королевские указы.
Но близнецы не поддержали этот его шутливый тон. Напротив, они веско кивнули, чем заставили Фила даже податься ближе к столу:
— Вы хотите сказать, что… Пит прав?
— Да. Отец намерен переписать этот закон, - кивнул Эжен, - Отменить его вряд ли удастся, но изменить… В этом и кроется мой ответ. Жан по неясной для нас тогда причине скрывался, Виктор геройствовал в ваших рядах, так что по возвращению во Фрагию честь «воскреснуть» первым была предложена мне, но как раз тогда мы с Эмилией прознали о бедах её брата. Я рассудил, что сейчас в образе виконта де Лорни я буду ей полезнее…
— Что?! Де Лорни?! – Фил искренне решил, что ослышался, и тем развеселил Эжена.
— Стало быть, я хорош, верно? – поинтересовался юноша, произнеся эти слова с заметным талийским акцентом.
— С ума сойти!!! – ошеломлённо выдохнул Фил.
Его удивление позабавило близнецов, но это веселье было недолгим. Эжен первым вернулся к прерванному разговору:
— Отцу была нужна возможность спокойно довести задуманное до конца. Объявись у него близнецы, всё бы страшно усложнилось. Ведь мы в таком возрасте, когда закон должен быть приведён в исполнение, как говорится, ещё вчера…
— Ну… Виктор ведь седой, - заметил Фил, — Значит, для него этот вопрос уже решен…
— Ты говоришь о седине в век париков? – усмехнулся Эжен, - Но да, какая разница. Главное, что отец верит в то, что это возможно. А нам пока есть чем заняться… Вот, например, ты, Фил… Тогда, год назад, мне довелось побыть Гленом только пару дней, довелось близко познакомиться со зверинцем герцога… Уже тогда я задался мыслью, с кем было бы возможно найти общий язык. И в изумительно коротком списке ты, Фил, был первым… Прости, что так неласково встретил тебя, но… Раз Виктор тебе доверяет, значит, и я тоже. Очень прошу, не подведи!!!
До глубины души тронутый Фил искренне смутился тёплых чувств, накативших на него при этих словах Эжена. Он только и нашёлся, что кивнуть в ответ. Беглый взгляд к Виктору. Тот с непередаваемым теплом любви и благодарности смотрел на брата. Эжена же сейчас интересовал только Фил. Ответ того, всего лишь поклон, его удовлетворил.
— Вот и славно, - Виктор уже закончил с обедом и теперь отодвинул от себя тарелку, - Пора разбегаться. У нас с Филом есть дела, надо присматривать за герцогом, не давать скучать его ребятам. И тебя, брат, наверняка заждалась Эмилия…
— Виконт де Лорни… - Фил сощурился, пытаясь представить Эжена в этом образе, - Да… Я всё ещё под впечатлением. И ведь как всё натурально! Манеры! Акцент! Хромота!
— Но хромаю-то я на самом деле, без притворства, — и на чело Эжена тут же набежал туча, — «Не подходящий кавалер для танцев» из меня получился…
— А Эмилия-то как к этому относится?.. — рискнул спросить тоже вдруг опечаленный Виктор.
— Говорит, что это ей неважно, а я пытаюсь ей верить… Видать, придётся просить тебя или Жана танцевать с ней, благо морда лица у нас совпадает. Как думаешь, кто ревнивее, Марианна или Маргарита?! — и Эжен тщетно попытался свести неприятную тему к шутке.
Виктор тоже не скрыл тяжёлый вздох:
— Маги ревнивица ещё та, но… страшнее всего её ревность к моему происхождению… Самое печальное, это то, что в этом есть доля истины. У меня в голове не укладывается, чтобы Эмилия протянула ей руку, ты уж прости, брат.
— Мне ли это не знать, — неохотно согласился Эжен.
— Как задумаюсь об этом, так Ровиньоль становится милее Лагана! Даже родители не дают благословения! — вдруг ещё пуще вскинулся Виктор, — Я уже ни раз говорил об этом с отцом!