И эти слова герцога были исполнены такой силы, что Болдироуд с удивлением отметил, как по его спине забегали мурашки. Он низко поклонился и стремительно вышел, а Лонвейт тотчас же вызвал прислугу и велел себя одеть.
Марианна предстала перед герцогом Клар уже через полчаса. За последние двадцать лет Лонвейт, пожалуй, ни разу так быстро не одевался. Возбуждение, охватившее его, передалось и слугам, и они самоотверженно выполнили волю господина. В итоге Марианна увидела старого герцога таким, каким его не лицезрел никто из его окружения вот уже года три – гордая стать, вскинутый подбородок, почти прямая спина. В серых глазах старика светился ум и ужасающей силы интерес.
При входе в покои герцога Клар с гостьи сняли её бедное и местами грязное пальто, там же осталась и гитара. Марианна предстала перед Его Светлостью в тёплом темно коричневом дорожном платье, поверх которого накинула свою алую шаль. Пусть её одеяние было скромным по покрою, но природная грация, совершенство фигуры и изысканность манер сразу дали слугам понять, что перед ними аристократка. В пользу этого говорила и суета, поднятая Его Светлостью. Так что Рэд Болдироуд даже счёл возможным поклониться гостье и лично проводил её в покои господина.
Стоило двери открыться, как старый герцог поднялся из своего кресла и даже сделал пару шагов навстречу. Встреча… Лонвейт смотрел на Марианну с таким теплом, с такой радостью, словно был её истосковавшимся в разлуке отцом, или скорее дедом. И в этот момент девушка поняла, ощутила всем своим существом, что это он, человек, который восстановит мир в её душе, подарит ей счастье. Эти двое встретились словно старинные очень близкие друзья, и едва-едва не поддались порыву обнять друг друга. Помешало присутствие Рэда Болдироуда и двух горничных, одна из которых неловко отступила, и вызванный этим шум прервал магию первых минут встречи.
Что ж, сморщенная временем рука Лонвейта поднялась в приветственном жесте, и Марианна склонилась перед ним в грациозном реверансе. И кто бы знал, как сильно в этот момент трепетало её сердечко!
— Встаньте, доченька. Подойдите ближе. Я так сильно хочу рассмотреть вас получше, — Лонвейт заговорил на чистейшем фрагийском, чем несказанно обрадовал Марианну.
Она с готовностью встала и обратила к нему свой полный мольбы взгляд.
— О да… Редкая красавица!!! Фея из грёз… О чём же вы просите меня?!
— О своем брате и женихе, Ваша Светлость! Они заточены в темницу вашего замка. Но произошла ошибка... Мы пришли к вам с миром и в надежде на мир!
— Они в моей темнице?! — несказанно изумился Лонвейт и развернулся к своему праиэру, — Как это понимать?!
— Мой господин… - Рэд искренне растерялся, старательно подбирал слова и уже собрался было ответить, но вдруг Его Светлость жестом остановил его:
— Я уже отдал распоряжение привести их. То, что они в замке, я и так понял… Так почему я до сих пор не вижу их?
— Их приведут с минуты на минуту…
— Проследи лично! Они мои драгоценные гости! И я желаю видеть их незамедлительно! Ступай!
Рэд Болдироуд низко поклонился и поспешно вышел, а Лонвейт уже развернулся к Марианне:
— Всё будет в порядке, поверьте мне, сеньорита! Ваши защитники присоединятся к нам очень скоро. А пока, прошу вас, располагайтесь.
С такими словами герцог величественным жестом указал Марианне на обитую синим бархатом кушетку, и как только девушка с поклоном приняла это приглашение, сам хозяин дома тоже опустился в своё глубокое кресло. Он тут же попросил гостью поведать ему историю её злоключений в его землях, объяснить, как Жан и Анри стали пленниками замка Клар, и так узнал о их встрече с купцом-ереем…
— Где же вы, сударыня, провели эту ночь?
Марианна, не ожидавшая такого прямого вопроса, заметно смутилась.
— Как понять вашу реакцию, сеньорита Марианна? Вы ночевали на улице?! Никто из людей моего города не дал вам крова?! – изумился старый лорд.
Глаза Марианны широко распахнулись:
— Я ещё никому здесь не представлялась, а вы зовете меня сеньоритой и... Ваша Светлость, могу я узнать, откуда вы знаете меня, моё имя?!
— Но как же иначе?! Вот уже сорок пять лет я жду появления прекрасной Марианны, её брата и жениха, Анри и Жана... — печально улыбнулся Лонвейт, — Так значит я прав... Бедное дитя, я виноват... Уже несколько лет, как я не обращал должного внимания на своих подданных... Раньше нравы здесь были куда как лучше. Мне предстоит поговорить об этом с Рэдом... Оказывается, он уже при моей жизни разрушил всё то немногое, что я успел создать, и этот край из благословенного почти превратился в проклятый. Его рвение извратилось в порок... — герцог сокрушённо вздохнул, — И об этом меня предупреждали...