– Датч! – повторил Гэвин, и в тоне его зазвучало предостережение.
Датч повернулся к нам спиной и пошел прочь. Он вел себя как плохая собака!
– Ко мне, Датч! Ко мне! – крикнул Гэвин.
Датч перешел с шага на бег и понесся прочь.
Глава 18
Мы с Гэвином вернулись к дому бегом, тут же сели в машину, и я устроилась на переднем сиденье. Гэвин опустил вниз стекло моего окна, и я высунула наружу голову, упиваясь разнообразием запахов.
Окно Гэвина было открыто полностью.
– Датч! Датч! – звал он.
Мы ездили по улицам то туда, то сюда. Я не понимала, в чем суть этой игры. Иногда мы явно ехали по следу Датча, а иногда его следы вели в обратную сторону. Гэвин был расстроен.
– Я знаю, что ты никогда вот так не убежишь от меня, Белла, – сказал он мне. Я завиляла хвостом.
Я выполняла «Не Лай», но Гэвин был так встревожен, а Датч вел себя как такая плохая собака, что, когда мы опять напали на его след, я не выдержала и залаяла из окна. Гэвин остановил машину, и мы увидели Датча, трусящего между домами!
– Вот ты и попался! – торжествующе сказал Гэвин. Машина резко свернула за угол, и меня прижало к спинке сиденья.
Датч трусил впереди, за ним по земле волочился его поводок. Он бежал, низко склонив голову и опустив хвост, и я сразу же поняла, в чем дело: он делал свою собственную версию «Иди Домой». Он пытался вернуться в тот темный дом с сандвичем на стуле и мужчиной в толстых жестких брюках.
Гэвин подъехал к Датчу, и тот резко поднял голову, учуяв меня.
– Датч! – строго сказал Гэвин.
Машина остановилась. Датч припал к самой земле, кончик его хвоста заходил ходуном, глаза часто заморгали. Гэвин вылез из машины.
– Ко мне, Датч, – тихо скомандовал он.
Датч почти пополз к нему, явно чувствуя себя самой плохой из всех собак.
– Теперь я твой папочка, Датч. Ты меня понимаешь? – Гэвин опустился на колени и обнял Датча. – Твой дом больше не там. Теперь твой дом с нами. Ты, я, Тэйлор и Белла – мы все одна семья.
Он держал Датча в объятиях и укачивал его, и я поняла, что он делает.
Гэвин дарил Датчу успокоение.
В следующие несколько дней Гэвин уделял нам с Датчем много внимания, часто давал нам лакомства, часто обнимал, и я чувствовала, что грусть Датча медленно-медленно, понемножку проходит.
– Думаю, он начинает привыкать к мысли о том, что теперь он наш, – сказал мне Гэвин, держа у лица телефон. – У меня создалось такое впечатление, что, вернувшись со мной в машину, он сделал свой выбор. Теперь это наши собаки, Тэйлор, наши и в радости, и в горе. – Гэвин немного помолчал, потом усмехнулся: – Ладно, ладно, просто посмотри на это с другой стороны – если они действительно вытрут ворс с дивана, ты сможешь купить новый, и тогда тебе, вероятно, захочется приобрести еще и новые стулья, и новый журнальный столик. Только не делай вид, будто такая перспектива тебя не радует! – Он снова ненадолго замолчал, почесывая ногами Датча, который лежал, растянувшись, на другом конце дивана. Датч довольно вздохнул.
– Да, конечно. Насчет нашей поездки в Китай. Я тут над этим думал, и кажется кое-что пришло мне в голову. Но прежде чем я изложу тебе свое предложение, обещай мне отнестись к нему непредвзято. В общем, так. – Гэвин сделал глубокий вдох и выдох. – Что ты скажешь насчет Сильвии?
Гэвин долго-долго молчал, потом заговорил со мной снова.
– Да, конечно, я со всем этим согласен. Но разве у нас есть выбор? Я не могу пойти на то, чтобы оставить их в гостинице для собак на целые полгода. – Он опять ненадолго замолчал. – Погоди, погоди, неужели ты всерьез возражаешь против того, чтобы оставить собак у моей мамули только потому, что тебе не по вкусу убранство ее дома? – Гэвин рассмеялся. – О, видел бы ты берлогу этого типа Кёрша! У него перед домом было полно всякого хлама: там валялись снегоход, газонокосилка и один бог знает, что еще, а в самом доме он развел такой свинарник! Вот-вот. Ну, до жестокого обращения с животным это недотягивало, но находилось где-то близко. Ладно, понял. Да, я пытаюсь забыть эту помойку. Ну, так как тебе мое предложение? Да, это, конечно, не идеальный вариант, но нам нужен не идеал, а практичность. Спасибо, Тэйлор. Я позвоню маме завтра. Гэвин положил телефон на диван, и я зевнула.
– Знаете, друзья, – сказал он нам, – у вас скоро начнется весьма интересная жизнь.
Несколько дней спустя, после того как Тэйлор вернулся домой со своим чемоданом, он и Гэвин посадили нас в машину, и мы отправились в долгую-долгую поездку. Мы ехали так долго, что и мне, и Датчу надоело принюхиваться к ветру за окнами, и тогда мужчины подняли стекла, а мы с Датчем легли на заднее сиденье, кое-как растянувшись друг на друге.