— Вася, я сегодня серьезно занят, начинается новый эксперимент. Могу уделить максимум два часа. Такси уже уехало? Нет? Скажи водителю, чтобы ехал на площадку Превессен — Site de Prevessin — любой здешний шофер должен знать. Я буду ждать на главной проходной — entrИe principale.
— Миша, Ма Ян, продолжайте монтаж пока без меня. Я ненадолго отлучусь, надо устроить экскурсию по ЦЕРНу для знакомых.
Ростислав вышел за шлагбаум, когда к проходной подъехал автомобиль городского женевского такси. Из машины вылез упитанный субъект среднего роста с красной лоснящейся физиономией — полковник Никитин. За год с лишним, прошедший после последней встречи, полковник заметно располнел и обрюзг — видимо, нынешняя должность была скорее политической, чем боевой, и за физической формой следить не требовалось. Физик сухо поздоровался с омоновцем, от которого заметно попахивало водкой.
— У меня времени немного, так что решим сразу, что вам показать. Могу продемонстрировать рабочий зал адронного ускорителя — это неподалеку. Нетрудно пешком дойти.
— А коллайдер где? — спросила вылезшая из машины вслед за мужем толстая курносая баба. — Нам туда надо.
— Кольцевой тоннель под нами, мадам, а управляющий центр в Майрене, на швейцарской стороне.
— Ой, поехали туда, господин профессор!
— Люся, погоди, — попытался возразить полковник.
— Вася, поехали на коллайдер! — рявкнула супруга.
— Хорошо, хорошо, дорогая… Слава, давай съездим на твой коллайдер, посмотрим, как ученые работают.
Физик кивнул, сел в машину и объяснил шоферу, что надо ехать снова в Майрен к "глобусу". Русские туристы давно имели специфическую репутацию, так что швейцарец не удивился. По дороге Ростислав рассказывал про историю Европейского центра ядерных исследований.
— Здесь раньше была пограничная зона. Во время войны, когда гитлеровцы оккупировали Францию, швейцарцы всерьез опасались вторжения. Не совсем беспочвенно — план операции "Танненбаум" разрабатывался основательно. А после войны свободные государственные земли в Швейцарии и Франции отдали под ядерный центр. Большие ускорители занимают много места и расположены в подземных тоннелях под здешними пастбищами.
Ученый показал на стадо коров, пасущееся недалеко от шоссе. Но сельская идиллия снова сменилась корпусами научного городка. У главного входа Вельяминов предложил прогуляться пешком. Таксист остался ждать, а физик повел гостей по территории центра.
— Вот главный административный корпус. Пройдемте. Здесь интеллектуальный и организационный центр.
Ростислав повел гостей по напоминающим лабиринт коридорам, показывая кабинеты, где за компьютерами склонились знакомые теоретики. В конференц-зале шел семинар по проблемам суперсимметрии. Полковник с супругой непонимающе пытались прислушиваться к английским словам докладчика и рассматривать многоцветные диаграммы на огромном экране. Комната группы Вельяминова была пуста, и Ростислав спокойно воспользовался собственным компьютером, чтобы показать выход на коллайдер по внутренней сети. Никитин смотрел на цветную схему ускорителя, как баран на новые ворота.
— В тоннель сейчас доступа нет, — пояснил физик. — Радиация. Управление идет через компьютеры. Но я сам работаю на другом ускорителе, не на LHC, в смысле, не на коллайдере.
— А почему? — недоуменно спросила Люся. — Евреи не дают русским ученым пользоваться коллайдером?
Вельяминов расхохотался.
— Национальные разборки у нас как-то не приняты, хотя по другим поводам интриг хватает. Просто для моих целей коллайдер не подходит. Мне нужен плотный пучок пи-мезонов со средними энергиями на установке, разработанной нашей командой. А коллайдер дает сравнительно редкие столкновения встречных пучков со сверхвысокими энергиями внутри тоннеля. Понимаете?
Люся неуверенно кивнула, потом спросила:
— А как на коллайдере образуются черные дыры?
— Ну это, мягко говоря, преувеличение досужих журналистов. Теоретически столкновение двух частиц с колоссальной энергией может сжать вещество до гравитационного коллапса. Только коллайдеру до этих энергий очень далеко. Да и возникни черная дыра — она моментально испарится. Эффект Хокинга. Так что конец света не предвидится.