Я вошла внутрь, и кентавр тут же закрыл проход, но я на это даже не обратила внимания, так как была занята рассматриванием убранства чума. На земле была постелена шкура в виде дорожки от входа и до, как я поняла, кровати. Сама кровать состояла из множества шкур, наброшенных друг на друга. Поверх них лежало одеяло, сшитое вручную и одна большая подушка, и все это тоже из шкур. Еще здесь был маленький деревянный столик, на котором стояла самая обыкновенная банка со светлячками внутри. Она была не единственной дававшей свет. Такие же банки обнаружились у стенок всего чума. А еще на столике лежал старый потертый альбом для рисования, а рядом с ним карандаш.
«Это…Это же…»
Я пошла к столику, но на полпути остановилась. В чум вошли трое кентавров. Двое из них несли большую деревянную лохань с водой. Они поставили ее и ушли, а третий кентавр-женщина, встала возле лохани и явно никуда не спешила уходить. В руках у нее был небольшой ящичек и ткань, которая, как я поняла позже, служила полотенцем.
- Ти, ти, - сказала кентавр-женщина и указала на воду, потом на меня.
Медленно подойдя к лохани с водой, остановилась, ожидая, что она сейчас уйдет. Я поняла, что она хочет, чтобы я помылась, и я собиралась это сделать, так как мне больше всего на свете хотелось смыть с себя грязь. Но ведь она должна выйти. Вместо этого она поставила на землю ящичек, на шкуры положила полотенце и протянула руку к моему плащу.
-Эм… Я сама.
Я принялась развязывать шнурки. Когда я сняла плащ, она забрала его из моих рук, а после указала на платье. Я замотала головой:
– Потом… когда ты…
- Ти, ти.
Она меня перебила и помахала рукой. Поняв, что она никуда не уйдет, я повернулась к ней спиной и сняла платье. Кентавр-женщина и его забрала, а после почему-то принялась рыться в ящичке, который принесла с собой.
«Почему она не уходит?»
Мне было холодно так стоять и неудобно, но я не осмеливалась повернуться к ней лицом.
Когда она что-то достала из ящичка, то подтолкнула меня в сторону воды. Я, чувствуя себя неловко, кое-как залезла в лохань, в которой полностью поместилась, и скрылась в воде. Лишь одна голова торчала. Вода была теплой и я немного расслабилась.
«Она и сейчас не уйдет?»
Женщина-кентавр подошла ко мне и высыпала в воду что-то темно-синее. Это окрасило воду и осело на моем теле. Я принюхалась, надеясь по запаху понять, что это. Пахло какими-то травами, но, то, что женщина-кентавр высыпала, не было похоже на траву, а скорее на глину. Возможно, она просто была смешана с травами. Пока я пыталась понять, что это было, она принялась за мои волосы. Вначале их расчесала, а потом что-то стала в них втирать. Я сидела и не шевелилась, лишь чувствовала, как краснею и становлюсь похожей на спелый помидор. Я ведь и сама могу помыться. Она ведь вовсе не обязана это делать.
Когда она стала лить воду на мои волосы, я закрыла глаза и не открывала их до тех пор, пока она не перестала мыть меня. Мне было жутко стыдно зато, что она делала. Мыла мои ноги, шуровала пятки, терла спину. К концу я не просто была красной, а горела от стыда.
- Тии, - сказала она, когда закончила меня мыть и взяла полотенце. Я открыла глаза и посмотрела на нее.
- Я сама, сама. – Я указала на полотенце и два раза на себя. – Не нужно меня… – Я указала на нее и полотенце и отрицательно покачала головой, чувствуя, как пылают уши.
- Тии.
Повторила она уже с нахмуренным лицом. Я еле сдержалась, чтобы не ударить рукой по воде: «Почему везде нужно учить язык». Я вылезла из лохани с водой и подошла к ней. Она принялась мне вытирать волосы, а потом тело. Я молча ждала, когда она закончит это делать и, наконец, уйдет. Нашли принцессу! У меня ведь есть и руки, и ноги, неужели я сама не могу этого сделать? Не знаю почему, но к концу я стала злиться и напоминать надутый воздушный шар. Возможно оттого, что мне было слишком неловко стоять в таком виде перед совсем незнакомым мне человеком, а точнее кентавром. А еще возможно, оттого, что я не понимала причину, по которой кентавры так ко мне относятся. Это пугало. Я еще хорошо помнила крики людей, которых они убивали и их кровь на дубинках кентавров.
Наконец женщина-кентавр замотала меня в полотенце и ушла, унося с собой мою одежду. Оставшись одна, я облегченно вздохнула и пошла к столику, до которого так и не добралась сначала, чтобы посмотреть альбом. Присев возле него на шкуры, открыла альбом и широко распахнула глаза, увидев знакомое лицо на портрете, нарисованном карандашом. Я не могла в это поверить. Я даже пару раз моргнула, но рисунок не изменился. С альбомного листа на меня по-прежнему смотрело улыбающееся лицо бабушки в молодом возрасте.