Во время, когда тело ламы вывозили из храма, шаманка тоже пришла. Она хотела перехватить ламу во время выхода из тела души. Но лама был сильный и в это время тоже сумел прогнать шаманку. Черная ворона летела с криком: «Ах, проклятый. Ах! Ах!» За вороной гнались звук колоколов и шептание мантров ламы. Ворона дала круг над монастырем и улетела.
Послышался мычание коровы и телят. Бабушка встала, кряхтя старыми костяшками, и сказала: «Коровы пришли, пора идти доить».
Я выбежал наружу и смотрю в сторону реки. Страшно стало, представил, как звук бубна идет вверх по реке в сумерках. Внимательно прислушиваюсь, не идет ли звук бубна, ведь время же вечерней дойки. Нет, нету звука. Смотря в небо с красным светом на закат, думал: «О, Шаман. Наверно, они все смогут. Стать бы шаманом. Убить, наказать плохих людей, даже не прикасаясь их. А вот ламы, они скучные. Сидят, из дому не выходят».
Закончился каникулы. Я пошел учиться в село. Жил здесь в доме сестры. Она была учительницей. И поэтому больше часть дня проводил в школе. Муж все время ругался из-за того, что все время грязно, посуда не мыта, белье до сих пор все грязно лежит. Каждый раз, когда приходит домой, он скажет: «Еб твой мать, до сих пор на столе грязно». Когда муж сестры приходит домой пьяный, то начинает грозиться с сестрой со словами: «Эй дура, сука, где ты прячешься? Где ты была? С кем спала? Ну-ка, корми мужа, блядь». Жена говорит: «Что ты задумал? Где я могу быть? Сидела дома, убирала, стирала. А ты сам где был? Нужно забор доделывать, грядки чинить». Я никак не мог понять, где бы я ни был, везде муж с женой грызутся. Почему же они такие, нигде тихой семьи нет. Видел, как отец бьет свою мать, так грубо бил, с палками своими. Здоровенными кулаками, а они кричали: «Ой-ой, сынок, пощади нас, старых людей». Как плохо стареть. И так худой, полуживой и наверх бьет сыночек здоровый.
А вот шаманов люди уважают, ни пальцем не трогают. Ламов тоже уважают. Дедушка рассказывал один раз про страну Шамбалу. Он сказал, что это страна среди гор Гималаев. И оттуда придет эра Бога Майтрея, и на земле будет война, где сын отца, отец сына будут убивать. Потом останется несколько человек. Бабушка так подтверждающе кивала. Дедушка сказал, что про это его дядя рассказал, когда ему было 8 лет. А в это время бабушка радовался. Когда мама нашла школу Шамбалы и начал зарплату тратить на семинары, бабушка сказала: «Что ты нашла какую-то школу Шамбалы? Перестань тратить деньги туда, лучше покупай продукты. Ничего не понимаешь, смотри у тебя в доме еды нет. А ты тратишь на какую-то школу». Мама сказала, одевая старое пальто зимнее: «Прекрати, мама. Сама знаю, что делаю. Молчи, сиди дома. У тебя ничего нет в уме, кроме, как бы бутылку водки купить». И вышла, схватив пакетик с тетрадью, захлопнув дверью. Тогда я понял, что, когда бабушка узнала про Шамбалу, радостно подтверждала, а когда реально мать начала тратить деньги туда, бабушка обо всем забыла и забесилась, начала хулить Шамбалу.
Вот так сработала старая программа у бабушки. То, что обожествляла — начала убожествлять. То, что мама через два месяца триста долларов, на еду не хватало. Я все время думал: «Почему мама так живет? Неужели выхода нет. Что, я тоже всю жизнь буду жить, как мать, что ли? Получать триста долларов через два-три месяца. Нет, я так жить не буду».
У мамы часто спрашивал про это. Она не знала конкретного ответа. «Не знаю сынок, судьба, наверно, такая. Вот твой отец и моя мать мне не давали учиться, получить высшее образование. Поэтому не могу работать на местах, где платят много зарплаты».
После каникул пошли в село на верхом меня отправлять в школу. Были там мама, отец, младший брат отца и его отец. По дороге пили спиртной напиток из броженного коровьего молока. Останавливались по дороге, пили и дрались. Шел дождь, холод пронизал тело. Маму и своего отца отец всю дорогу грозил и бил, не понимая из-за чего. После очередной передышки один двинется, а другой продолжает сидеть или оба продолжают драться.
Туман густой был, поэтому каждый раз приходилось поворачивать лошадь и искать отставшего. Каждый раз поднимали старика и посадили на седло. Он такой пьяный был, что еле держался на седле.
Так дошли до села только утром. Как только пришли, отпустили лошадей с седлами в огород и уснули в глубокий сон.
Когда отца забрали в тюрьму, было хорошо, никакого шума-драки не было. А через четыре-пять лет началось весь этот кошмар обратно. Сначала все радовались, что отец вернулся из тюрьмы целым и невредимым. Он вернулся превратившимся в психа. В нашем селе есть много арестантов вернувших, и все злые на своих жена.
Я сделал вывод, что если муж попал в тюрьму, то ему потом не надо идти к жене. И еще заметил я, живя у сестры, что муж будет всю жизнь ревновать свою жену к другим мужикам. От этого ему покоя нет, особенно когда на длинные дни уходит.
Осень был, учебное время. Муж сестры стригал голову своего сына, я сидел в другой комнате. Сегодня хмурое настроение было у зятя оттого, что грязное белье накопился, а сестра собирается идти в столицу района по делам. Обычно в субботу или воскресенье стирали белье, поэтому он злился, что сестра уйдет и не будет стирать белье.
— Структура головы этого парня похожа на структуру головы парня, живущего внизу села, — послышался голос зятя хмурый.
— Не дурачься, что ты говоришь? — сказала сестра.
Потому что сынок был похож на людей матери, а не на отцовского рода.
— Наверно, это не мой сын, — сказал он. — Кто знает этих женщин, что они творят без меня.
Заметил, что если муж один раз жену изобьет, то потом уже легче становится бить жену.
Вечером сестра, придя из районного центра, начала ругаться на мужа:
— Почему белье не стирал? Целый день сидел дома. Что ты делал вообще? Иногда ты становишься как гость, уходящим, приходящим.
— Молчи! Стирка, мойка, домашняя работа — это женское дело, — сказал муж. — Почему не исполняешь свои обязанности?
— Где написано этот закон? — закричала жена. — Мне не можешь помогать, что ли?
Муж молча начал одеваться на улицу.
— Ты куда? — спросила жена. — Принеси воду, поставь на печку, будешь детей мыть.
— Куда? Куда? — переспросил муж. — Какая разница, куда я пошел? Играть шахматы в спортзале.
И вышел. Жене пришлось самой тащить воду, греть ее и мыть трех детей.
Вот как плохо сестре. Показался муж сначала непьющим, добрым. Сначала выпил. «Ну один раз, — подумала она. — Ничего, ведь непьющего нет». Потом пьяный кричал и избил. «Еще молодой, — подумала, — изменится к лучшему». Часто слышу от женщин и мужчин их жалования и замечания. Они знают, что муж их бить будет, а жены все время пилить будут, дети орать, непослушные будут. Но покорно идут прямо к этому аду.
Во время драки мама бегала, как сама смерть, а отец красный весь, как черт в аду. Никто не старается искать другой путь. Они часто так говорили, когда я спрашивал.
— Ну жизнь так устроена. Что мы можем делать кроме жениться, как все? По-другому невозможно. Не бойся. Ничего, привыкнешь к жене.
Дураки не понимают, что им просто не надо жениться. Тогда что-то произойдет с ними хорошее. После уроков я пошел к дому дедушки. Он жил через улицу от школы. Дед и баба разговаривают между собой на исторические темы. Я их очень любил слушать. Сел листать книгу, слушая деда.
— Как-то в детстве слушал от папы об одной шаманке. У нее было табун. Во время дойки вдруг она закричала: «Ой, что они делают в моем табуне, дураки непослушные?» И встав, издала звук как лошадь и один раз ногой пнула в воздух, так как лошади пинают.
Вечером к ней пришли три парня. Один из них хромой. Они, поклонясь, сказали: «Прости нас, бабушка. Нашего друга пнула кобыла, и у него нога повредился. Помоги нам». Шаманка даже не оглянулась на них. Они просили, просили и ушли.
Второй раз придя, сказали, поклонясь: «Бабушка, прости нас. Мы хотели из вашего табуна украсть одну кобылу. А она пнула нашего друга в ногу. Помоги ему». Баба грубо сказала: «Пошли вон отсюда, проклятые воры. Не хочу вас видеть».
Третий раз пришли с дарами и подарками. Шаманка сказала: «Ну ладно, приведите этого негодяя». Посмотрев ногу, сказала: «Ничего страшного. Пряник сдвинулся с места». И погладила колено парня, тот сразу вылечился. Ушли, давая клятву, что никогда воровать не будут.