КНИГА 7. УРОДСТВО ЖИЗНИ
ЧАСТЬ 1. Я РАБ И СЛУЖИТЕЛЬ ЛЖИ ( NEW )
- Старая манда, немедленно давай рубль! Я пить хочу! - орал пьяный отец на свою престарелую мамашу, бабушку Рулона, гоняясь за ней с ножом по комнате.
- Ой – ой – ой! – вопила бабка. - Да у меня уже нету денег на твой пропой!
- Не ври, старая пакостница! - благословил ее сыночек, Богом данный, крепким словцом. – Недавно - то пенсию получила, вытаскивай-ка свою заначку на похороны, а то я сейчас твое последнее одеяло продам.
- Ой – ой – ой! – вопила «счастливая» мать, лицезрея любимого сыночка. - Как же я спать-то буду?
- Ничего, Бабуин. В гробу выспишься, – бесился «почтительный» сын, заграбастывая бабкину постель.
За этим каждодневным представлением наблюдал маленький Руля, испуганно выглядывая из-под кровати.
« Как же сильно меняется мой отец, - думал он. – Вчера только он был трезвым и тихо сидел целый день, разгадывая секрет спортлото, тихий, зажатый, слова не скажет. А сегодня это уже совсем другой человек: наглый, уверенный, дерзкий, не полезет за словом в карман, могущий сделать все, что угодно, только вот на ногах плоховато держится. Вот мне бы так же измениться. Тогда бы я в школе всем хулиганам пизды бы навернул, и все бабы были бы мои. Пить что-ли самому начать. Истина, говорят, на дне стакана».
Руля вспомнил фотографию отца, где он пьяный обнимал и целовал на виду у всех статую. Трезвый, он со стыда бы сгорел, не смог бы так свободно проявиться, а тут он стал всемогущим.
« Но я же йог, - думал Руля. - А йоги, я читал, вроде как не должны пить. Может, есть еще какой – нибудь способ, - думал он, - стать мне свободнее. А что, если я буду входить в состояние пьяного за счет самовнушения и подражания моему «святому» отцу. Буду практиковать стиль « пьяного», как в ушу».
В это время безвольная бабка уже выдала сыночку бабло, и он повалил пьянствовать.
«Вот так, потакая слабостям своих детей, мужей, друзей, люди выращивают из них ублюдков», - подумал Рул и, притворяясь пьяным, пополз из-под кровати, что-то нечленораздельное бубня, и пуская слюни из бессмысленно расслабленной рожи.
Посреди комнаты он завалился на бок, срыгнул и снова, вяло поднявшись, неуклюже пополз дальше.
- Боже мой, Боже мой! – заорала бабуся. – Какой отец – такой и сын. Тот пьяница, этот дурак. Перестань паясничать! Вставай! Тебе нужно идти в школу.
- Я не дурак, ба-а–бушка, - коряво говорил Рул. Я – пьяница, я в школу…я не пойду.
- Да как тебе не стыдно! Немедленно прекрати дурачиться. Тебе нужно учиться, - стала вешать, как лапшу на уши, гнилую мораль старуха.
- А мне плевать, - пьяно произнес внук, и действительно ощутил похуизм и свободу от необходимости быть хорошим мальчиком, бояться родителей, ходить в школу – ему стало на все навалить.
« Уже лучше получается», - подумал Рул и стал пьяно ползать под столом под ругань и хай бесящейся бабки, пытающейся из него сделать примерного биоробота, честно срабатывающегося на партию КПСС и умирающего за Родину и правительство коммунистов.
Сперва Рул решил не пойти в школу, но потом решил там тоже попрактиковаться в более трудных условиях, чтоб закрепить духовный опыт.
Выпершись из дому, он поковылял к «любимой» школе . С заплетающимися ногами и бессмысленной рожей Рул перся по улице, но состояние пьяного было удержать все трудней и трудней. Прямо перед ним проехала новая марка машины, Рул засмотрелся на нее, включилось другое его «я», и он совершенно забыл, что хотел быть пьяным. Он думал - какие бывают тачки, чем они отличаются. Потом увидел бессмысленно плетущихся на работу мышей. В нем включилось философское «я», и оно начало думать: почему же так живут люди, как же устроен наш мир. И тут в голову ему долбанула сумасбродная мысля, ему почудилось, будто бы Божественные Великие существа, бестелесно живущие в небесном раю, решили испытать, что такое ад - полностью противоположное им состояние. И тогда они создали землю и стали рождаться на ней в виде деревьев, животных и глупых, исполненных страданий, людей. Помучившись тут до смерти, они после нее снова вспоминают, кем они были, и становятся Богами.
Когда он заморачивался этой выдумкой, то уже сам стал воображать себя таким существом. « Больше не о чем беспокоится, не о чем переживать», - думал он. «Я понял, что происходит! Дак вот зачем я здесь!» - осенило его.
Но тут мощный пинок в спиняку повалил его в лужу.
- Здорово, Рулон! – приветствовал его Цыпа, глумливо наблюдая, как он возится в грязи.
Тут Рул забыл о своей заморочке и вошел в свое зашуганное «я», трясясь от страха, и думая только о том, чтоб Цыпа не расколотил ему ебло.
- Ну, что ебосос! Будешь мне должок отдавать? – злобно спросил Цыпа, шмоная Рулона.
- Я… я отдам потом, - лепетал он.
- Врешь, сука! - сказал Цыпа, врезав ему по еблу.
- Ой, за что? Не надо! - жалобно заблеяло « божественное существо», втиснутое в оболочку из костей и мяса.
- Как не надо? Надо, Федя, надо! – сказал Цыпа, еще раз треснув Рулона. Тут к ним подвалил Буля и радостной ухмылкой приветствовал любимца публики.
- А, это ты, Рулон! Ща я тебе сливу захерачу, и ты ничем не сможешь мне помешать.
Зажав нос забывшего о своей божественности чучела, он изо всех сил сдавил его пальцами.
И тут Рул вспомни себя, то как он утром хотел практиковать стиль «пьяного», как потом решил, что он забывший себя бог, как теперь он беспомощно мучается от боли в синеющим шнобеле. Слезы выступили у него на глазах, и он как никогда ранее явственно осознал свою беспомощность. Что он не может ответить Буле.Не может быть по своему желанию пьяным, не может даже помнить о том, что он - Бог. Хотя решил это делать всего минуту назад, что он полностью является результатом стечения обстоятельств и сумасбродных желаний, вмонтированных в него, что он вообще сам по себе еще не существует, есть только мешок с костями, набитый тупыми заморочками и желаниями.
Прозвенел звонок. Буля, Цыпа и другие пацаны повалили в школу, а он все стоял, обтекая с сияющей на носу сливой, видя весь ужас и стыд своего существования.
- Рулонов, а ты почему не на уроке?- окликнуло его маразматичное учило. Тут Рул вспомнил, что он в школе, и что его заставили считать себя учеником. И как всегда, глупо оправдываясь, завил:
- Я забыл, в какой аудитории у нас сегодня занятия.
- Иди расписание посмотри! – заверещало на него учило. - Что, читать разучился?
Рул поплелся на урок, где из него должны были сделать послушного биоробота, зомби, служащего чуждым ему целям природы и больного общества.
« Как же мне не быть трусливой завнушенной овцой?», - думал он. « Как обрести свободу от самого себя?»
Рул завалил в класс, когда урок уже давно шел.
- Ты почему опоздал? – механично набросилось на него тупое преподавало.
- Меня завуч задержал, - стал врать Рулон. И сразу успокоилось от спасительной лжи безмозглое учило.
- Тогда садись, записывай тему.
«Да, без лжи невозможно прожить в этом сотканном из сплошного обмана и самообмана мире, - подумал Рул, плюхаясь на свое место, - и чем ты больше лжешь, тем тебе лучше», - думал он, усаживаясь вместе с Марианной. Она наводила марафет перед маленьким зеркальцем, не обращая на него никакого внимания.
- Со мной тут такое было! - стал ей рассказывать Рул все, что было с самого утра. Марианна слушала его, посмеиваясь и даже не глядя в его сторону. Когда он кончил свою трескотню, она пренебрежительно взглянула на него и сказала:
- Ну, а сейчас какое твое «Я» говорит со мной?
- Наверное, « гнилой философ», - задумавшись ответил Рулон.
- Вот видишь, мой милый, сколько в тебе «Рулонов». И один, не знает, что делает, решает другой. Вот почему ты такая слабая и беспомощная свинья.
- Да, - понуро промямлил Рулон, - Я понимаю, что даже это «Я», которое знает это, может в любую минуту исчезнуть, и это, может быть, навсегда.
- Вот что, придурок. Ты верно догадался. - посмеялась над ним Марианна. -Ты должен как можно больше и дольше видеть в себе эту кухню, тогда может в тебе будет что-то одно, что знает все о твоем говне и позоре, - рассмеялась она. - Но тебе мешает то, что ты мнишь себя умным. Помедитируй над фразой: «я – дурак, который мнит себя умным, чтоб сохранить свое невежество».