- Нет, нет, ты просто ничего не понимаешь, я готова для тебя целые горы свернуть!
- Нет!!! Нет, пожалуйста, не надо! Ничего не надо переворачивать! У тебя слишком много сексуальной энергии, которая тебе ебанула в башку. Ты недокончала, наверное.
Александр метался по квартире, осматривая, что же в ней теперь твориться. Теперь его жилище превратилось в убитую бомжовскую халупу без краски, а во многих местах даже и без штукатурки.
«Так, если я сейчас начну на нее орать, - лихорадочно думал он, - то она может обидеться. А с нервишками у нее явно не в порядке. А-то ведь ремонт станет некому делать. Так, значит, я беру себя в руки и беру ситуацию под контроль. Ведь если я наору на нее, и она сбежит, то придется мне в одиночку все это вылизывать. А мне одному здесь и недели не хватит. Так, сейчас я начну все исправлять. Ох, и горе же мне.
С этими мыслями он вдохнул побольше воздуха в легкие, натянул на свою рожу дежурную улыбку и снова подвалил к Рыбе:
- Слушай, Рыбуля, ты у меня такая клевая герла! Мне так хорошо с тобой сегодня было! Как никогда в жизни.
От этих слов тупая зомби стала таять, как кусок замерзшей мочи во время весенней оттепели.
«Так! Он говорит сейчас мне очень важные слова!» - Думала она вся в нездоровом ожидании своего ебучего чуда.
- Ты знаешь, я хочу тебе сказать, что только ты одна такая замечательная и только ты одна можешь мне сейчас помочь, как никто другой. - С наигранной трогательностью говорил Холмогорцев, теребя в руке рулон обоев и трогательно глядя ей в глаза.
- В чем я могу помочь тебе, Саша?! - Самоотверженно выпалила идиотка.
- Ты можешь мне помочь доделать этот ремонт, дорогая!
- Конечно-конечно! Ради тебя я готова на все! Я горы ради тебя сверну!
- Нет - нет, - испугался урод, - ничего сворачивать не надо! Надо всего лишь сделать ремонт.
- Да-да-да! Только скажи, что нужно сделать, я обязательно сделаю, Саша!
«Так! Прекрасненько! Машина поехала, - думал про себя мелкий пакостник, - сейчас ей замазку в зубы, штукатурку, олифу, краску - и пусть все как надо делает! На дурака не нужен нож: ему с три короба наврешь - и делай с ним что хош».
- Так, вот, давай здесь подмажь, тут вот штукатурку надо восстановить. А здесь проолифить. Так…
Холмогорцев ходил по всей квартире и везде указывал, где и что нужно сделать. А Рыба как бесплатная раб-сила ходила за ним и подобострастно внимала каждому его слову. Теперь нереализованная сексуальная дурь стала хорошим подспорьем ей в работе. Ведь не будь у нее этой дури, то, и горы бы сворачивать ей не хотелось бы. Она бы не ринулась на баррикады, строить ебучий коммунизм. Ей не хотелось бы рожать, создавать семейку и всю жизнь срабатываться на нее до самых костей.
* * *
Получив «ц.у.» от своего «принца» Рыба кинулась пулей наводить марафет в квартире. Холмогорцев же ходил из угла в угол и только поплевывал по сторонам. Дело начало спориться и от сердца у него отлегло.
«Уф! Я спасен! - Мысленно утешал себя он. - Теперь-то уж эта фанатичка вылижет мне всю квартиру как надо!»
Ему стало настолько смешно, что он еле сдержался, чтобы не расхохотаться «в голос».
- А что ты такой веселый, Саша? - Спросила его Рыба.
- Я просто радуюсь, что ты у меня такая замечательная! - Слащаво произнес он.
«Вот! Это уже начинает случаться! - Обрадовалась идиотка. - Да, Саша именно тот, о ком я так долго мечтала. Это Он! Он! Он!»
Видя то отождествление и идиотизм, с которым Рыба взялась за работу, Холмогорцев все-таки не выдержал и захохотал.
Рыба тоже стала весело хохотать, сама не зная от чего. Видимо гормон хуякнул ей в башкень.
Поняв, что шутки плохи, Холмогорцев заткнулся, делая вид, что тоже что-то ремонтирует. Но Рыба еще добрых минут пятнадцать продолжала активно радоваться, а потом неожиданно ее хохот перешел в протяженный ебанутый вокализ. Рулады стали разливаться на всю комнату.
- А-а-а-а-а! - Доносилось во все концы квартиры на все лады.
«Так! Это уже не порядок. - Струхнул поганый лавелас. - Тут уж точно все услышат соседи, а потом донесут жене. Так, чем бы ей занять рот? Так - так - так! А! Придумал! Пусть мой болт сосет. Как раз я уже за день восстановился!».
- Рыбуля! А, Рыбуля! - Начал он ласково подвалил к ней.
- Что, дорогой?!
- Ты знаешь, я хотел тебе сказать…
«Так, - тут же стала лихорадочно думать дурица, - сейчас он мне скажет что-то особенно важное. Он с таким волнением говорит».
- Нет, я хотел… хотел попросить тебя…
Рыба вся в напряженном внимании обратилась к нему.
- Послушай, у меня к тебе небольшая просьба. Та не могла бы сделать мне минет? Я тебя очень-очень прошу! - Униженно заискивал хитрый плут. - Ты знаешь, ты такая замечательная! Ты такая необыкновенная! Ты мне с самого первого раза понравилась!
Рыба тут же при этих словах размякла, растеклась как жидкий понос и уже была готова на все, даже жрать гавно.
Как завороженная сомнамбула она слушала хитрого лапшеплета, открыв рот. А он, конечно же не долго думая, поставил ее на колени, расстегнул ширинку и вытащил из своих парток сморщенный вонючий обрубок. При виде этого зрелища у Рыбы подкатило к горлу и ее потянуло блевать. Но внутренний поганый голосочек нашептывал ей совершенно другое: «Но ведь это же надо сделать из-за любви! Он же тебя просит. Надо помочь человеку. А тем более, он тебе такие слова сказал! Ну же! Давай! Это ради любви!»
Пока рыба сидела в раздумьях, Холмогорцев бешено соображал, как же заставить ее все таки сосать свой хер: «Так! Если она сейчас это не сделает, значит уже не сделает никогда. Ага! Надо ее побуждать и подхваливать. Я знаю, бабы падки на лесть. А, ну-ка, вот так еще попробую!»
- О, Рыбонька, возьми его в ротик, хорошая моя! У тебя такие удивительные губки! Ты вообще такая изумительная. А волосы у тебя… Прошу тебя, Рыбуля, возьми его в ротик.
- Как это? - Притворилась «шлангом» Рыба.
- Ну вот так. Губки вытяни, ротик открой пошире и бери! Я знаю, у тебя это здорово получиться.
Рыба с упованием и в то же время с отвращением приблизилась к хую и встала в столбняке. Тогда ее «принц» сам взял в руки свою пипетку и вставил ее Рыбе в рот. «Ну, давай же, давай! Че тут сложного? Соси себе, да соси как соску!» - Лихорадочно думал он.
«Я должна сделать это, - завнушивала себя Рыба, - ради своей любви, ради своего же счастья! Я просто обязана! В концов-концов это не так уж и противно. Партизан, я слышала, заставляли гавно жрать, а тут всего-то делов!... Дак это же все пустяки, ведь это же для моего же счастьица!»
И тут Рыба как очумелая бросилась насасывать сморщенную пипетку Холмогорцева.
«О! Ничего себе, как набросилась! - Удивленно подумал он, Как будто изголодалась по минету. А еще и в несознанку играла, мол, не знаю что да как, а тут ишь как разошлась! Как бы хуй мне не оторвала!»
- О! О! о! Как хорошо-о-о!!! - Вслух приговаривал он, задавая ритм движениям Рыбы.
Рыба, смачно причмокивая, наяривала далеко не могучий, но уже начинающий разбухать болт своего «принца».
«Ох, хорошо, что на рту у нее нет девственной плевы и мучиться с ней не надо, возиться и обкончаться можно именно тогда, когда тебе вздумается! Классно! Ох! О-ой-оё-ё! Не могу больше. Ух и ублажила, Рыбуля! А-а-а!…»
Холмогорцев слащаво застонал, изогнулся, замер и из его обрубка в открытый зев Рыбы брызнула обильная струя молофьи.
«Ой, а че, теперь делать-то, - напряглась Рыба в долгом раздумье, - мне мать ничего ж ведь не объяснила. Во, уже полный рот спермы он мне наспускал, а дальше чо?...»
- А ты проглоти ее! - Как-бы читая ее мысли, посоветовал он. - В ней калорий много и белков. И для организма она полезна. Много важных элементов содержит!
Рыба тут же сглотнула противную вонючую жидкость и невольно брезгливо передернулась. «Фу, ну и гадость! - Подумала она. - Нет, но ведь это я сделала для…»
- Ну ладно, Рыбуля, - прервал ее говняные мысли Холмогорцев, - время уже позднее. Всем нам нужно набраться свежих сил на завтра. Так что давай: на горшок - и спать.
И не успела она что-либо сообразить, как ее т.н. «принц» скинул с себя все одежки, тут же вырубил свет и завалился спать. Через минуту в комнате раздался его раскатистый мирный храп.