- Прибыли. Вот это место, их путь проходил тут. Разгружаемся и за работу.
Команда безропотно принялась исполнять приказ командира. Когда на горизонте принялась заря, люди Пенничела спрыгнули в яму и зашли в боковую нишу. Солнце не достигало потайного укрытия, поэтому время для них приостановило свой бег, позволив немного передохнуть.
Жёлтый песок, испещрённый красно-рыжими островками, словно язвами, простирался во все стороны. Пенничел смотрел на бесконечную пустыню и не мог поверить, что когда-то давно всё это могло иметь другой цвет, а вода была даже на поверхности. Старые легенды, передаваемые из поколения в поколение, дошли и до его дней. Представление о прошлом было настолько искажено, никто не верил, что когда-то всё могло быть не так, как сейчас. Если кто-то вздумает сказать о том, что на планете песок встречался редко, а вокруг простирались поля мягкой зелёной травы, то этого человека будут избегать. Но даже если легенды уже не вызывают восторга, восхищения, таинственности, а только лишь смех и упрёки, то Пенничел знал кое-что не понаслышке. Его мать когда-то говорила ему, ещё совсем юному, что песок не всегда был красно-рыжим, а растений было намного больше. Она это слышала от своего отца, а тот от своего. Солнце не несло угрозы, а дышать можно было полной грудью. Ночь могла быть такой же тёплой, как день, но постепенно всё это ушло. Осталось совсем немного того, что можно назвать жизнью, но и это постепенно уходит, искажается, рушится.
Пенничел вглядывался вдаль, где рыжий песок плавно переходил, практически сливался с белым небом, но ничего, кроме пыли, стелющейся над поверхностью пустыни, не видел. Его посещали мрачные мысли, они не давали покоя. Сотни смертей ежегодно случались только от рук его воинов, кодбанов. Убивали плантаторов, как их прозвали в поселениях, отбирали всё, что те перевозили из одной общины в другую для продажи или обмена. Людей убивали, а иногда совершали набеги на мелкие, одиноко стоящие убежища и полностью их опустошали. Плантаторы всегда считались врагами кодбанов, несмотря на то, что, только благодаря им кодбаны существовали. Плантаторы трудились, не покладая рук, выращивали васхру и семирду, которые шли на корм морхунам. Великолепные скакуны, послушные и неприхотливые, были к тому же источником очень питательного мяса, а излишек яиц был просто подарком в скудном рационе общины. Их сушили и растирали в порошок, а когда наступали зимние дни, этот порошок смешивали с измельчёнными семенами семирды, водой и запекали в красивые розовые лепёшки на раскалённых камнях.
Плантаторы умели делать тёплую и практичную одежду из пуха морхунов. Когда начинались первые заморозки, у этих пернатых увеличивался слой подперника, женщины просовывали руки под их маленькие крылышки и выкатывали пух, из которого скручивали мягкие нити. Плантаторы пытались выжить в этих суровых условиях увядающей планеты, но их становилось всё меньше, как и кодбанов. Многие умирали от солнечных ожогов, которые получали на уличных работах. Рытьё траншей, установка баррикад были неотъемлемой частью их непосильного труда, чтобы спасаться от жестоких набегов грабителей и убийц.
Пенничел не мог прогнать из своей головы эти мрачные мысли. Почему их племена не существуют вместе? Смерть всего живого на Марсе неизбежна, она приближается с каждым годом всё ближе и ближе. Так почему бы племенам не стать одним целым, не замедлить своё исчезновение?
Воин посмотрел на свои могучие руки, и кровь ударила ему в виски. Неужели он не может выращивать траву, кормить животных и просто жить? Какой смысл убивать ради того, чтобы его племя отобрало и съело очередного морхуна? Не ускоряет ли это приближение конца?
Хатуэлл положил ладонь на плечо командира и предложил отдохнуть в тени, а сам сменил его на посту. Пенничел присоединился к четверым товарищам, чтобы ненадолго сомкнуть глаза, но тревожные мысли так и не оставили его. Владыка в своём гневе произнёс слова, которые могли нести какую-то истину. «Они были одержимые целью, достойной самой жизни…» Но чьей жизни, если они шли на верную смерть в пустыню? Жизни общины, или они искали жизнь? Но какая жизнь в пустыне? Новое убежище или, может быть, огромные запасы воды? Но это невероятно, вода давно иссякла, да и чтобы искать что-то, нужно об этом знать.
Воин уткнулся лицом в песок, чтобы приглушить гул в голове. Они знали, куда идут, они умеют жить и выживать, только они спасутся, а мы исчезнем навсегда. Так почему же мы не вместе?