Дальше слова обрывались. Не хватало листов, они были вырваны.
— Эй, — сказал я негромко, позвав соседа. — Иди сюда.
— Чтобы ты меня опять за нос схватил? — заворчал сосед.
— Сюда иди, говорю.
Он нехотя спустился, держа в руках свой листок с рисом — видно, небыстро эта тухлятина впихивалась даже и в привычную глотку, покосился на меня настороженно.
— Хочешь рис? — спросил я.
— Хочу…
— Тогда бери мой. Ешь из миски, а лист мне отдай.
Сосед отрывисто закивал, принимая обмен. Аккуратно свалил воняющую кашицу в миску и отдал мне свой лист, затертый, покрытый жиром.
Я всмотрелся в едва различимые буквы.
«…Тринадцатая школа была объявлена вне закона и уничтожена. Ее Узел стал источником сбоя, Рваным Ритмом, чья энергия не подчинялась законам мира. Последний Хранитель тринадцатого Узла, Константин Мирошин, поднял восстание, пытаясь сломать иерархию и дать право каждому познавать энергию Узлов. Он заявил, что энергия не должна принадлежать избранным, что каждый имеет право на возвышение. За это его прозвали 'Сердцем и Путём».
Его идеи угрожали дворянским родам и старым школам. Мирошина разоблачили, школу уничтожили, а Узел был заглушен и забыт. Имя Мирошина стало запретным. Но пророчество гласило, что однажды он вернется и вновь пробудит Рваный Ритм…'
Я медленно поднял голову, переваривая прочитанное. Сосед уже взялся за мою порцию и уминал за обе щеки, поедая рис грязными пальцами.
— Пока ешь, расскажи: перепись — это что? — попросил я.
Он даже на миг жевать перестал. Посмотрел на меня внимательно.
— Ты правда не знаешь?
Я не ответил. Он прищурился, будто соображая, как именно сформулировать.
— Значит, ты из тех мест… где все исчезло? Из тех, что называют Погашенными?
Я снова ничего не сказал.
Он кивнул самому себе, быстро облизывая губы.
— Тогда понятно, — пробормотал он.
Он продолжил есть медленно, с задумчивым лицом, явно подбирая слова, прежде чем заговорить.
— Ну про то, что у каждого в теле есть ритм, ты знаешь… Мы, сбившиеся, уже не совпадаем по ритму со школой. Мы для них, как… шум, — он вздохнул. — Все потому, что у нас есть зачатки для того, чтобы пройти Путь… ага. Вот они и бесятся! Заводят шарманку, что мы куда-то сбились…
Он тяжело вздохнул и некоторое время ел молча.
Я же впитывал услышанное, как губка. Сбившийся объяснял сумбурно, но суть мне была ясна.
— Ты не дворянин, так? — уточнил я.
Сбившийся едва рисом не подавился. Закашлялся, прочищая горло.
— Ты что… куда мне до потомков Первых Архимастеров, как они сами себя называют! Я из простых…
— Архимастера — это основатели школ, так?
— Угу… Какой сегодня вкусный рис!
Я поморщился, до чего же надо было довести людей, чтобы эту вонючую слизь они ели с удовольствием.
Что до дела, у меня потихоньку вырисовывалась в голове иерархия, принятая в этом мире. Дворяне, крепостные… все это было до боли знакомо.
— Перепись — это сверка, — продолжил сосед. — Они ищут тех, у кого ритм выбился слишком далеко.
Он покосился на меня, как будто оценивая — достаточно ли информации он выдал.
— Иногда после переписи нары пустеют. Никто ничего не объясняет. А мы все делаем вид, что так… надо.
— Что значит, ритм выбился слишком далеко?
Мужик огляделся, понизил голос и едва слышно сказал:
— Это значит, что кто-то начал Возвышение в обход Школ.
— Встал на Путь? — нахмурился я.
— Они называют это — сбился…
Сосед замолчал. Взгляд стал пустым, как у тех, кто видел слишком много и понял слишком мало.
Любопытно выходило. Значит, сбившимися были те, кто не относился к числу местной аристократии. Простолюдины, в которых вдруг проявилась способность. Таких преследовали, уничтожали и держали как зверей в клетках, используя в качестве груш для битья в местах обучения аристократии.
— И много таких, кто сбился? — спросил я.
— Истинных… тех, кто действительно способны? — сосед задумался и медленно покачал головой. — Лично я еще таких не встречал.
— А ты и эти люди?
Мужик лишь снова покачал головой в ответ.
— Ходили легенды, но я уже давно перестал в них верить… — он тяжело вздохнул.
— Легенды о чем?
— О том, что однажды придет тот, кто создаст новую Школу и объединит там таких, как мы… Бред. Я уже понял, что верить в такие сказки нельзя. Да и откуда взяться Мессии, если аристо ведут перепись? Ты только родился, а они уже знают, есть ли внутри тебя сбой.
— Сколько ты здесь? — спросил я.
Он ненадолго поднял глаза. Потом снова опустил.