Это еще что за ушу?
Пол под ним чуть дрогнул и по матам поползли тонкие вибрационные круги, едва заметные, как рябь на воде. Стоячей и… черной. Разводы росли, расходясь всё шире с каждой секундой.
А потом он начал сжимать кулак. Медленно. Показательно. Каждый сустав будто выдавал диплом мастера по напряжённому пафосу. Вот только волна под ним нарастала, становясь чернее, гуще и тяжелее…
Я припомнил «герб» Приюта в виде растопыренной пятерни, видя как наливается чернотой кулак близнеца. Он явно готовил его для удара.
Но и это было не все. Не знаю, видел ли это еще кто-то, но земля под моими ногами завибрировала, образуя вокруг защитный купол из белых нитей.
— Стоять! — голос старика рассёк воздух.
Воспитанник скривился, но послушно замер. Круги вмиг исчезли. Черные капли, как расплавленный металл стекли к кулака и растворились. Исчез и мой купол.
Осталось лишь легкое послевкусие недосказанности… и слой новых вопросов без ответов.
Он выходит тоже «того»? Этот близнец? Весь прогнил изнутри… а может они все тут такие? Догадка обожгла.
Старик несколько раз сжал и разжал ладонь и посох вырвало из рук воспитанника и вернуло в руку учителя. Он перевёл на меня строгий взгляд, указал навершием посоха в мою грудь.
— Кто ты?.. — произнёс он сквозь стиснутые зубы.
Кто я? Такой же прекрасный вопрос, как «зачем я здесь?». Прямо философский. А так хороший у них тут зачин на знакомство: «Привет, ты кто?» — «Не знаю, но по полу размажусь эффектно». Любопытно, что до тех пор как получить отпор, моё имя здесь никого не интересовало.
— Меня зовут Константин Мирошин, — с трудом сказал я.
— Чего? Константин Мирошин?.. — прошелестело, будто с издевкой от толпы.
В голосе чувствовалась лёгкая насмешка, будто я только что представился «Карабасом Барабасом» на детском утреннике.
— Восстановивший Сердце и Путь… — иронично протянул кто-то. — Ага…
Я посмотрел в ответ взглядом, который обычно означает «сейчас будет надрез». Смех захлебнулся и зал снова ненадолго замолк.
Пусть думают, что хотят. Пока они заняты своими Путями — я по-тихому присмотрюсь, где тут выход. Хотя не факт, что в таком состоянии смогу в принципе идти.
— Роман, откуда он взялся? — наконец, заговорил старик, которому явно было не до смеха.
Вперёд выступил тот выпендрежник, что хотел меня лично закопать в маты. Рома, значит? Отлично. Знакомству я не рад, зато легче будет ориентироваться, когда придёт время возвращать долги.
Близнец склонил голову, вытянул руки по швам, как будто собирался принести жертву собственному эго.
— Он… сам пришёл, Учитель, — выдал он.
— Сам? — голос старика стал тише, но настороженнее.
— Просто вошёл в зал и встал. Грязный, босой, молчаливый. Мой брат вежливо попросил его уйти. Он не отреагировал. Тогда Михаил… решил преподать выродку урок.
— Вы его покалечили? — уточнил учитель.
— Пальцем не притрагивались, Петр Алексеевич, — уверенно ответил Роман. — Кто-то покалечил его до нас…
Я слушал, впитывая как губка новые вводные. Так вот как всё было. Понятия не имею зачем прежний обладатель тела сюда в принципе приперся. Но пусть так… хоть какая-то легенда у меня должна быть. Так что буду придерживаться версии близнеца.
А вот насчет того, что один из братцев вежливо попросил, верится с трудом. Вежливо это как? «Извольте свалить отсюда к хренам, сударь, пока не получили по щам?». Я думаю, что как минимум, эти молодые люди были не прочь меня добить. Просто я им этого не дал сделать.
Ничего, когда тебя считают падалью, гораздо проще подкрасться незамеченным, чтобы вонзить лезвие врагу в горло.
Старик смотрел на меня долго, как хирург на скальпель, который внезапно заговорил. В его взгляде было не недоверие. Оценка. Взвешивание быть может.
Лицо его не дрогнуло, но вот уголок брови… все же дернулся. Незаметно, почти случайно.
В его системе координат никак не складывалась, что «мясо», которым вытирали маты, вдруг ломает суставы его ученикам. Это как у трупа внезапно пошел пульс и никто не знает, что теперь делать.
Рука с посохом медленно опустилась. На его рукаве мигнули пять тонких, как шрамы, завитков. Наверняка знак отличия, но какой — только предстоит разобраться.
— Кто тебя послал, инок? — тихо, почти лениво, но с сухим нажимом, спросил он.
— Сам пришёл, — холодно ответил я.
— Сам?.. — в голосе Романа мелькнуло удивление. — Он бы не прошёл защиту, учитель. Поэтому мы и решили выбить из него…