— Цыц, — отрезал старик. — Ни один из Приютов не докладывал? Ни Восточный, ни Беломост, ни Гнездо Песчаных?
— Нет, учитель, — заверил Роман.
Старец сдвинул брови домиком и как-то недобро пригладил бороду.
— Меня никто никуда не посылал, — тверже проговорил я. — Я искал помощь. И я не помню, кто сделал это со мной.
Что я еще мог сказать иди сделать? Решение вжиться в роль бродяги, которому отбили голову и лишили памяти, казалось единственно верным.
Было ясно, что никто в этом зале не пригласит меня на чай, чтобы продолжить разговор по душам. Нет, я явно был для них чем-то сродни занозы… И в принципе поддерживал разговор лишь для того, чтобы скорее восстановится и оказать сопротивление, когда они снова нападут.
А они нападут… просто что-то их сдерживает прямо сейчас. И этот фактор определено играет мне на руку.
— Сбой глубже, чем кажется, — прошептал старик.
Никто из учеников не расслышал сказанного. Учитель отошел, подозвал своих птенцов и принялся перешептываться, встав в круг.
Каждый здесь присутствующий шарахался от меня… как гиены шарахаются от раненного льва. Все они были перепуганы и считали, что я представляю опасность. Но сделать что-то со мной не решались.
Кстати то, что я весь в грязи, а в зале чисто, косвенно подтверждало, что мое состояние не дело рук Михаила Ивлева. Я уже пришел сюда еле живой, едва унеся ноги. Неплохо бы только узнать от кого… вид у меня был как у человека, попавшего под колеса грузовика.
Меня хотели убить, что понятно. Но что я забыл именно здесь? Почему в Приюте искал убежище?
Ответов не было. Прежний обладатель этого тела не оставил мне даже щепотки памяти. Он умер… его сознание уже покинуло тело, когда в него вселился я.
Я решил не терять время на поиски ответов, которых все равно пока не найду. Сосредоточился… пытаясь вновь наладить связь с каналами, по которым текла жизненная энергия. Сейчас бы погулять хоть крупицу от нее, хоть кроху… я чувствовал ее присутствие рядом, но не мог дотянуться.
Время, черт возьми, время было моим главным ресурсом.
— Отволоките его в подземелье. В Камеру рваного ритма, — голос старика вырвал меня из оцепенения.
По залу прокатилась дрожь, словно старик озвучил пароль, о котором даже думать запрещено.
Темница? Пф. Сейчас это будет не наказание. Это как оставить хирурга в операционной наедине с пациентом и думать, что он не воспользуется шансом.
— Отведите его, — распорядился старик.
Вперёд шагнул Роман Ивлев. Тот самый, что только что порывался всадить в меня свою философию через колено.
Роман низко поклонился, но в глазах у него мелькнуло. Искра. Нет, целый костёр. Жгучая, терпеливо отложенная ненависть. Так смотрят не провожающие, а палачи, которым пока не выдали топор. Вообще любовь близнецов — дело особое, они за друг друга глотки готовы грызть. Вот только твой братик сам на меня полез!
— Дойдешь или носилки принести? — Рома стиснул зубы.
— Сам пойду, — заверил я, не отведя глаз и ехидно добавил. — Беспокоюсь, что у тебя пупок развяжется, если тащить начнёшь.
Роман аж позеленел.
Я кое-как поковылял за своим мрачным сопровождающим, стискивая зубы от боли. Нас провожали десятки глаз — удивление, испуг, где-то даже уважение. По взгляду видно — никто из них и помыслить не мог, что я сумею перемещаться на своих двоих.
Для них я был белой вороной. Чёрным лебедем Талеба. Или просто ошибкой в их системе координат.
Если бы они ещё знали, что я не сбившийся. Что я вообще из другого… чего? Мира? Плоскости? Логика где-то на этом месте махнула рукой на прощание. Ничего, внизу у меня будет время подумать о том, что произошло.
Вход в подземелье выглядел, как погреб. Ступени тянулись вниз бесконечно и терялись в темноте.
Перед входом Роман отрыл какой-то запылённый шкафчик на стене и вытащил маску похожую на противогаз. Снял с крюка, натянул на лицо и сунул такую же мне. Плюс перчатки — плотные, прорезиненные. Как будто мы не в подвал спускаемся, а заходим в ядерный реактор, приказавший долго жить.
— Будь моя воля, ты бы туда без всего этого шёл, — прошипел Рома сквозь маску.
Я не ответил. Надел всё как велено. Если уж играем в «сбой», то пусть будет полная экипировка.
— Или вперед, — прошипел он.
Спустились.
Шли молча. Рома смотрел в пол, будто шаги считал, но я чувствовал, как его глаза искали мою спину. Ненависть в нём не просто шевелилась — пыталась вылезти наружу через поры.
В какой-то момент он замедлился. Рука легла на рукоять ножа, тот болтался на поясе. Я почувствовал — он готов. Ну-у…почти.