Что ж… хотя бы не придётся думать, куда девать труп.
Я выпрямился, стряхнул остатки энергетического напряжения с руки и повернулся к Владу. Тот всё ещё сидел чуть в стороне, явно не имея силвмешиваться.
— Тебя не задело? — спросил я, пристально глядя на него.
— Повезло, — выдавил он. — Целый!
Я наклонился, поднял с земли тот самый «артефакт» или хрен пойми что, за которым Влад сюда шёл.
— Держи! — я бросил эту штуковину ему.
Влад поймал, и в тот же момент я заметил на его запястье отметину — свежий след змеиного укуса. И главное… никакой реакции организма. Не дрожит, не бледнеет.
— Идти можешь? Пойдем, — я кивком позвал его к выходу.
Мы возвращались другой дорогой, вернее, той же самой, но с новой локацией… Тоннель тут сужался так, что потолок временами почти царапал мне макушку, и каждый наш шаг отзывался в камне глухим, вязким эхом.
Я шёл впереди, но то и дело косился на Влада. Инстинкт подсказывал, что спиной к нему лучше не поворачиваться. Слабый ещё? Может быть. Но слишком он спокоен для человека, которого недавно укусила змея, чей яд вытягивает из жертвы все силы подчистую.
Ни капли пота на лбу, дыхание ровное, походка упругая, без малейшего намёка на слабость. Зрачки тоже нормальные, руки не дрожат. Он даже выглядел свежим, как будто не через испытание прошёл, а вышел после получасового массажа.
Я видел людей, которых адреналин держал на ногах после тяжёлых ран, но… тело всегда выдает таких рваным дыханием, бледной и холодной кожей, запаздывающей реакцией зрачков. Здесь же — идеальная картинка. Слишком идеальная.
Змея могла оказаться не ядовитой — именно та, что куснула его? Нет, не верю. Та отметина на его запястье была слишком характерной. И что хуже, в его потоках я не чувствовал вообще никаких изменений. Чисто, как будто укуса и не было.
Тоннель постепенно расширялся, в конце мелькнула полоска дневного света.
Через несколько минут мы вышли прямо на задний двор приюта. Солнце ударило в глаза, и я на миг зажмурился.
Других нулевых, отправленных вместе с нами, видно не было. Два возвращенца из двадцати — картина сама за себя говорящая.
У ворот нас уже ждали трое старших из числа Совета. Стояли неподвижно, как высеченные из камня, но я заметил, как один едва заметно приподнял бровь, увидев, что мы вернулись вдвоём.
— Результат? — сухо спросил он, держа в руках узкую деревянную шкатулку.
Я не стал ничего говорить, просто достал из внутреннего кармана найденный камень — тот, что я срезал из грозди. Положил его в раскрытую ладонь старшего. Камень засиял в его пальцах тусклым внутренним светом.
Влад, не глядя ни на кого, вытащил свой артефакт и так же молча передал.
Старшие обменялись короткими, сухими взглядами. В них застыло лёгкое раздражение, будто само наше возвращение портило им планы. Но спорить со столь явным результатом они не могли.
Деревянная шкатулка, которую один из них держал в руках, щёлкнула замком, крышка приподнялась. Внутри оказался аккуратный ряд металлических значков, каждый в виде капли воды с выгравированным символом.
— Знак отличия за успешное прохождение испытания. Носите.
Я взял значок двумя пальцами, почувствовав его вес. Холодный металл, гладкая поверхность и острая иголка, чтобы крепить на ремень или одежду. Приколол к ремню, не сводя глаз с членов Совета.
Влад получил такой же, но прикалывать не стал. Просто сжал в кулаке так, что костяшки побелели.
Не сказав больше ни слова, мы направились внутрь приюта. Коридор, ведущий к комнатам нулевых, был пуст.
Я открыл дверь и жестом пропустил Влада вперёд. Он зашёл, а я, убедившись, что коридор по-прежнему пуст, плавно закрыл дверь за собой.
В комнате еще никого не было. Я шагнул вперёд и, не теряя времени, вжал Влада спиной в стену. Лезвие скальпеля холодно коснулось его сонной артерии.
— Ты кто такой? — процедил я.
Влад дернулся, пытаясь оттолкнуть меня плечом, но я вдавил его сильнее, прижимая лезвие к коже. Скальпель чуть надрезал ее, и из разреза вместо крови пошла густая, тягучая, темно-бурая жидкость. Запах у нее был, как от мокрой земли.
Мой «второй» взгляд, который видит потоки, ничего так и не показал.
— Догадался? — губы «Влада» скривились в чужой, слишком уверенной ухмылке.
— Кто ты? — нажим на скальпель усилился.
— Неважно, — прошелестел он, глядя мне прямо в глаза.
Зрачки его вытянулись, превратившись в кошачьи щели.
— Важно, что он уже идёт, — прошипел Влад… или то, что его подменило.