— Второй круг! — отрывисто бросил он.
Ученики выстроились шире, тоже сцепили руки, очертив внешнее кольцо.
— Пошли, — кивнул мне Демид. — Замкнут круг, и потом не войдёшь.
— Обойдусь. И тебе не советую, — ответил я.
Я остался на месте, чувствуя, как каменные плиты под ногами подрагивают. С картой Якова перед глазами я уже видел, где проходят «аорты» приюта, как потоки из стен и башен сходятся в эти два кольца. Да, в центре круга стоял Астахов.
Но они ведь могут сходиться и в меня.
Я присел, приложил ладонь к шву между плитами, чувствуя тепло. Провёл по шву, ощутил, как ток энергии идёт мимо, в круг учеников. Что если я смогу «врезаться» в эту линию? Перехватить её, как ставят катетер в вену — и направляют лекарство.
Демид встал в круг, но бросил в мою сторону взгляд — он понял, что я делаю. Я же собирался сыграть в их игру — но по своим правилам. Если Астахов считает, что только он может качать силы из приюта, то у нас с ним впереди приятный сюрприз.
Я отчетливо видел, как оба кольца — и учеников, и членов Совета — образуют плотный энергетический круг. Я понимал, что чем дольше остаюсь вне круга, тем свободнее буду действовать…
По двору прошёл низкий, тягучий гул — приют «вдохнул» и теперь, казалось, готовился выдохнуть всей своей каменной грудью. Стены дрожали, как натянутая кожа барабана, а под ногами рождался свой едва уловимый ритм…
Из швов между плитами побежали тонкие золотистые жилки. Они тянулись к кольцам учеников, словно кровеносные сосуды к сердцу. Я наблюдал, как эти «артерии» вливаются в ладони стоящих в круге, но одновременно нащупал собственной ладонью одну из боковых ветвей. Она не шла в общий поток, а уводила энергию к южной стене.
Я «разрезал» её мягким импульсом и пустил ответный ток на себя. Волосы на руках встали дыбом, зубы свело от металлического привкуса энергии. Приют отдавал силу — без эмоций, сухо.
В кольце советников поток шёл в Астахова, я видел, как его «второе» тело распухает, уплотняясь, а по моим каналам в этот момент шёл параллельный заряд. Я впитывал его, как губка, и часть тока уже собиралась в солнечном сплетении, готовая рвануть наружу, когда придёт время.
— Вот теперь… — прошептал Астахов гостю, — … мы на равных.
Посох в руках Астахова загудел низким басом, и его тело сорвалось вверх, словно его подбросило подземным взрывом. Он взмыл, оставляя за собой тонкую, дрожащую дорожку света.
Я в этот момент «подсел» глубже в капилляры приюта, синхронизируя свой ритм с вибрационным фоном, что шёл от каменных стен. Теперь каждый его взмах, каждый удар по камню отражался во мне, и я впитывал и эти отголоски силы, собирая их в животе тугим узлом.
Астахов в воздухе развернулся и рухнул вниз, пружиня ногами, посох врезался в землю с хрустом. По плиткам двора побежала трещина, из которой хлынул чёрный, густой, как деготь, поток энергии. Он пошёл вперёд, преграждая Освобождённому путь.
— Тебе — нет — пути! — процедил Астахов, и его голос разнёсся по двору, срывая пыль с карнизов.
Я посмотрел на Астахова, на его сжатые челюсти, расширенные зрачки, на то, как ходили желваки на скулах… я понимал, что старик защищает не меня. Не учеников и даже не членов совета.
И не школу. Нет, сейчас он спасал свою собственную шкуру…
Освобождённый даже не моргнул. Стоял так же, сабли опущены, дым от них вился вверх.
— Уйди с дороги, Павел, — прорычал он утробным голосом.
Астахов рванул первым — посох вонзился в потоки Освобождённого. Удар был короткий, отточенный, с идеальной геометрией. Но сабли врага сомкнулись и срезали треть древка, будто ножку моркови.
Я не отвёл взгляда от этого манёвра, но мои ладони уже стояли на нужных точках камня, по памяти карты приюта. Я чувствовал, как под ногами идут две главные «артерии» энергии. И перехватывал часть потока, пока старик держал внимание врага на себе.
Астахов, не дрогнув, сделал ложный отступ, потом — два стремительных шага вперёд.
Удар.
Освобождённый скользнул в сторону, но всё же поймал плечом волну силы, и его корпус качнуло.
Я глубже вжал пятки в каменный пол, цепляясь за «позвоночник» приюта, ту самую ось, что шла через главный двор. Через неё шли импульсы от ударов Астахова, и я втягивал их в себя.
Третий удар учителя шёл по диагонали — энергия разрезала воздух со свистом хлыста. Освобождённый снова пятился.
В четвёртый удар Астахов вложил всё, что мог собрать. В этот момент я, зная по карте, где пройдёт отражённая волна, подхватил её — и забрал её целиком в свой центр. Сжал в животе тугой, вибрирующий клубок. Моё время ещё не пришло, но заряд был готов.