--Весь мир на любви держится. Она всем белым светом управляет. В тот день, когда на земле не станет ни одного горячо любящего сердца, вот тогда и придёт конец самой жизни.
Не смог Фёдор сдержаться, чтоб не обратить девчушку, да словно куклу моргучую Сафрону подарить. Напакостил, да рассвирепел от своей же нетерпимости, потому и решил на Машеньке отыграться. Кем-кем, а девушкой он решил добить Сафрона и тем самым отомстить за свою неудачу.
Ежели ты думаешь, что сплетни на ровном месте родиться могут, то сильно ошибаться горазд. Кому-то было очень надо испортить жизнь Марии, потому маленький оговор и принял такой размах. Да к тому же и муженёк попался сильно мнительный… Судьба! Её ни на какой кобыле не объедешь.
Тяжело под таким гнётом и Сафрону жилось, но перед уходом в другой мир сошлись пути его с Марией. Эта встреча радости не принесла, но спасла Трифона. Ну, то есть дала шанс на спасение.
Агаша, положив свою сухую и шершавую руку на мою голову, дала возможность увидеть давно пережитое, смягчив своим присутствием яркие впечатления от волнений, которыми я ещё недавно был просто переполнен.
Огромное количество свечей мягко освещали лики строгого Спасителя, который, заглядывая в саму душу, старался не столько напугать, сколько спросить о содеянном. Распластанный на полу Сафрон, молился до исступления. Его огромные глаза в тёмных провалах глазниц и беззвучно шевелящиеся губы вымаливали прощения, но не для себя. Его неистовая, горячая молитва за единственную в своей жизни любовь, за грешную, запутавшуюся душу, не могла оставить равнодушным никого. Люди, видевшие такое отчаянное усердие, не сговариваясь, помолились о странном, отчаянно молящемся монахе, который, не смотря по сторонам, вдруг, резко поднялся и вышел из храма.
Широкая городская улица, вымощенная булыжником, странно одетые и чопорно двигающиеся прохожие сторонились, пропуская ничего не видящего человека. Высокий, едва сгорбленный монах, измученно шёл по улице, погружённый в себя. Словно рыцарское забрало, его отрешённость не пропускала ничего и никого в метущуюся душу убелённого сединами старика.
Лёгкие коляски, перевозившие горожан от места к месту, большие и витиеватые вывески магазинов, небрежные взгляды и тяжёлое свинцовое небо, будто специально сговорились расплющить и без того горем растерзанного человека. Осень, вступившая в свои права, старалась раздуть последнее летнее тепло, выхолостить слабые грешные тела, плохо прикрытые ещё не совсем плотными одеждами. Чем дальше Сафрон удалялся от храма, тем настойчивей его сознание пыталось вернуться в окружающий мир. Невольно, он старался разглядеть кокетливых барышень в ярких накидках, напыщенных молодых людей, с красными носами от промозглого ветра и тем более походивших на гордых индюков.
Суета городской улицы немного увлекла своей говорливостью, а тем самым отодвинула безысходность навалившейся собственной боли. Постаревший и осунувшийся Сафрон стал всё больше и больше заглядываться на прохожих, которые, как и он сам в последнее время, были озабочены только своими непритязательными проблемами. Затягиваясь чужими мыслями и надеждами, неожиданно, прежде всего для себя самого, он неудачно споткнулся прямо у порога шляпочного салона. Механическая поддержка в эту минуту пришлась как нельзя кстати.
--Спасибо, -- буркнул монах, поднимая пронзительно синие глаза на свою спасительницу и тут же обмер. Его отрешённая синь утонула в непроглядных омутах чёрной грусти.
--Ты? – После короткой паузы послышался не то вздох, не то выдох молодой красавицы, не отпускающей руку старика.
--Я. –Хрипло произнёс Сафрон, ещё до конца не веря в подобную случайность. Живой и тёплый интерес грустных глаз стал подёргиваться ледяным безразличием и холодной надменностью. И без того бледное лицо, стало похоже на ледяное изваяние. Место растерянности заняло быстрота и решимость.
--Не смотри ты на меня так. Мне многое тебе нужно сказать, но не здесь. Сделай хотя бы вид, что тебе плохо. Хромай, наконец, только не стой на месте. Ты где остановился? – Быстро зашептала такая родная и незнакомая Машенька.
--Не уж-то ты? – Всё не веря в подобную удачу, хлопал глазами обескураженный Сафрон.
--Сафронушка, миленький, мы начинаем привлекать к себе внимание. Соображай быстрее. – Уже толкая под локоть, отводя в сторону от прохожих, сделала отстранённое лицо та, за которую он так отчаянно молился ещё несколько минут назад.