--Вот и присоветовали. Теперь и у меня цель появилась.
--Тогда прощай внучек. Ежели чего, то я завсегда пожалуйста. – Попыталась ласково проститься старуха, осыпаясь клоками теней. Старик без лишних разговоров, затушив единственную лучину, растворился в полной темноте. Влас, оставшись один, хищно ухмыльнувшись, лёг на приготовленную лавку.
--Вот теперича и всё. Пора тебе, Николка. – Прохрипел Игнат, рука которого, по-прежнему сильно сжимала моё запястье. – Не забудь, подумай вначале, а потом уже решай. А коли захочешь со мной по душам покалякать, то знай, я всегда рядом. Позови меня, я завсегда услышу. И ещё помни, вольному воля, не затаскиваем мы к себе насильно, только по собственному желанию привечаем.
На этих словах моя бедная рука, наконец, оказалась обрела свободу. Колдун легонько подул мне в глаза и в мгновение ока я оказался в лесной сторожке Трифона, на уже своей кровати с перебинтованной рукой именно в том месте, где так упорно держал меня старик.
--Анюта, он вернулся. – Радостно воскликнул сидевший возле меня Трифон. – Всё же отпустил тебя душегуб проклятый.
Дружная и даже дорогая компания оказалась рядом со мной. Каждый постарался убедиться, что со мной всё в порядке, потому, обступив меня со всех сторон, придирчиво оглядывали, стараясь углядеть то, чего другим не удалось. Кто бы мог подумать, что за это время мы станем настолько близки. Трофим не отходил от меня ни на шаг, стараясь предупредить все потребности больного. Это только спустя некоторое время я понял, что он просто бесцеремонно копался у меня в голове, чтобы как всегда быть в полном осведомлении происходящего.
Поиски
Где-то на далёких задворках своего сознания, я отчётливо понимал, что всего этого необычайного, окружающего меня, в природе вещей не должно существовать. Происходящее, уже не просто ставило меня в известность определённых вещей, но и навязчиво заставляло принимать решения. Оно ждало от меня уготовленных действий. Жизнь, в чудесном мире, однако расчётливо требовала отдачи за полученные знания. Она оказалась так же предприимчива, как и моя реальность, требовательно предъявлявшая претензии на мои последующие действия. Даже сны заставляли постоянно думать и осмысливать чужие поступки, давая им оценки. Постоянный вопрос, почему именно я, проел конкретную дыру в голове, не находя достойного ответа, оставляя за завесой моё по-прежнему пресловутое предназначение. Когда-то услышанная фраза, что без прошлого нет и будущего, всё чаще прокручиваясь в голове, заставляла сосредотачиваться, подчиняя круговороту судеб моё непосредственное касательство к этому непостижимому миру. Оказывалось, что любая жизнь, даже наделённая необыкновенными возможностями, всё равно существовала по законам простого человеческого общества. Если тебе дали что-то, то имели полное право и получить от тебя. Подарок судьбы, который я воспринимал до этого как выигрышный билет, стал выкручивать мои мысли, ставя передо мной вопросы, на которые я просто не мог ответить. Не знаю, куда бы завела меня такая дорога в никуда, если бы не было этого хрупкого конопатого подростка. Единственным человеком, который приводил меня в чувства, будил меня от противоречий и заморочек, была непоседливая Маринка. Именно она невольно придавала сил, и каждый раз вгоняла в надлежащий тонус противоборства, с неожиданно свалившимися испытаниями. Она, словно щебечущий воробей, выводила из отчаянности и принимала происходящее как за само собой разумеющее. Беспрекословно веря в неординарные события, она невольно заставляла и меня поверить в них и не закапываться глубоко в свои же собственные размышления. Но, несмотря ни на что, меня всё больше и больше раздирали сомнения моего участия в замысловатом замысле хранителей.
Грехи и добродетели различных людей живших задолго до меня, старались заставить не только проникнуться участием их судеб, но и принять в них непосредственное участие, а это было пока за пределом моего «нормального» понимания. Чем дольше я над этим задумывался, тем больше ощущал вкус жизни, сращенный со своими далёкими предками и веру в уготованную судьбу для каждого.
Усталость навалилась тоскливой отрешённостью. Внутренний и внешний Я перепутались. Уже и физические недомогания воспринимались не так остро как душевные нестыковки.