Сходящиеся, не успев толком понять произошедшего, оставались лишь наблюдателями происходящего. Неуловимо быстро они оказались в бушующей стихии вихря, поднявшегося неведомо откуда. Снег, поднимаемый круговоротами ветра, образовал непроглядную пургу. Непогода образовала непроглядную снежную массу, доходившую до макушек деревьев. Она старалась, окунуть разгорячённые головы, чтобы дать время обдумать произошедшее.
Агаша постаралась обнять Анюту и, насколько это было возможно, защитить от колючих брызг колкой пурги. Прозрачного Трифона вдавило в дерево, а Фёдор недолго думая сел тут же где и стоял. Внезапная непогода улеглась так же быстро, как и началась. Перед всеми предстали, будто выросшие прямо из самого жестокого вихря, двое огромных старцев. Взглянув друг другу в глаза, они взяли в руки, ставшие огромными, посохи, которые даже отдалено, не напоминали знакомых старческих помощников. Уже не опушка на стыке двух лесов предстала взорам собравшихся – это был остров среди огромных деревьев-великанов. С высоты не только своего роста, но и прожитых лет, они с нескрываемой укоризной взирали на деяния мелких смертных. Старцы не были известны ни одной из сторон и потому позволяли себе насладиться молчаливым почтением собравшихся.
Какую сторону они занимали в данной ситуации, хоть и, не говоря, но мысленно, одинаково задавали один и тот же вопрос вознамерившиеся уничтожить друг друга.
--Досада, великая досада переполняет наши умы. – Громовым голосом пророкотал один.
--Отпрыски некогда вящих, уподобились поднять руку на Великий Замысел. – Раскатисто, продолжил второй.
--Обладая даром, вам лишь позволено нести его, соблюдая равновесие, а не махать, словно палкой на взбесившегося пса. Каждому из вас дано вершить своё, но не поголовно уничтожать друг друга. И без того жидкая кровь уже отняла у вас право на могущество предков. Так храните то, что осталось.
--Ежели вы, живущие дольше простых человеков не уяснили, что нет белого без чёрного, а ночи без дня, чему можете служить и кого охранять? Как собираетесь хранить сущее?
--Жизнь большого и малого в том и назначена, чтобы каждая букашка могла свою стезю отыскать. У всех живущих свой путь, но и свернуть может любой, пусть даже с вашей помощью. Забыли для чего вам время даровано?
--А, может, решили свой передел учинить? Так пупок надорвёте, или хуже того, двери откроете, которых не под силу закрыть, когда очнётесь.
--Испокон веку хранители сшибка на сшибку гуртом не ходили, потому и явились указать вам место ваше.
--А по сему налагаем на вас послушание, до того момента, как этот призрак свою кончину не узрит.
--Теперича каждый хранитель в силе своей уравнен станет. Продолжателей не возьмёт. Годы ваши замёрзнут. Уничтожить друг друга не сможете, только калечить, да безобразить.
-- А чью сторону спаситель примет, на того верх этого сражения и положим. Выскочек накажет время, незнающих – знание, а умышляющих, сам умысел и побьёт.
--На том мы вам обет накладываем. Под словом нашим вам ходить до назначенного часа. Спастись, убежать не сможете, как бы постыла, да надоедлива, жизнь не оказалась.
--Что первейшими назначено, того никому не избежать.
--Когда бы не нашли избранника, свободу только в этот день получите, да ежели он попросит свободы или полного наказания этому человеку. Желание лишь одно исполнится и от него ваша свобода зависит.
--Вздумает, попросить не за этого грешника – знать тому и быть. Ещё ждать станете, когда людская кровь следующего освободителя выплеснет. Лишь одна ночь в году способна исполнить желание каждого, а ваше, только если попросит заповеданный избранник. Когда правильно посаженное зерно всходы даёт, остальное шелухой оказывается.
На том, огромные одеревенелые исполины расступились, образовав непроглядную аллею в голой толпе живых деревьев. Оба старца, не спеша, воткнув посохи, чинно проследовали вглубь, оставляя за собой онемевших вояк. После того, как последняя тень древних хранителей утонула в сомкнувшихся стражах, только тогда смогли пошевелиться застигнутые врасплох воители. Их посохи приобрели прежний вид небольших старческих опор. Стараясь не смотреть друг другу в глаза, Игнат и Агаша с лёгкостью вернули себе своё наследие. Так же и остальные, не проронив ни единого слова, расходились в опустошенной задумчивой растерянности. Вековые враги, не только не помышляли о мести, но даже для словесной перебранки ни у кого не блеснуло опрометчивого желания. Понимали не все и не всё из произошедшего. Но каждый задавал единственный вопрос о том, чей гнев заслужили своей горячностью, а потому, перво-наперво было необходимо обдумать и признать произошедшее.