--Ты! Только что подтвердила лишь зыбкие догадки и, спасибо за любезно предоставленный выход из такого невыгодного положения, в которое так неразумно попал. – Уже с большим интересом посмотрел я на девушку. Лиза, прикусив нижнюю губку, наверняка, лихорадочно составляла следующий выход из создавшегося положения, заложником которого уже являлась она, а не я, потому, бестолково буравя сосредоточенным взглядом, обычный узор на скатерти, даже не заметила появления призрачного Трифона. Как ни в чём не бывало, он уселся на свой табурет в углу и, подавая мне, знаки одними глазами, исчез, обернувшись невидимкой.
--Что надумала, красавица? – Не удержавшись от того, чтобы полностью овладеть вниманием девушки и этим обезопасить положение своего древнего предка.
--Ладно, давай и с тобой договор составим: ты до поры не лезешь в мои дела, а я устрою так, что тебя все оставят в покое. Идёт? – Хитро прищурившись, наконец, овладела собой непрошеная гостья.
--Не пойдёт. Думаешь, одна такая умная? Смыслом сказанного мне тоже овладеть нетрудно.
--Я ничего зловещего не имела в виду. – Невинно опустив чёрные глаза, смиренно произнесла дочь колдуна.
Как же невнимателен и слеп порой бывает человек завидя яркую красавицу. И не только оттого, что я считал себя мужчиной, а она была очень красивой девушкой. Красота всегда притупляла внимание. Я, заглядывая в непроглядную ночь её глаз, пропустил самое главное, на что невидимый Трифон, лишённый всяческого чувства любования, дал возможность вовремя отреагировать. У моей прекрасной гостьи прямо на шее висел странный невзрачный амулет. Голова орла, пристально просматривала меня насквозь, а вместо продолжавшегося туловища, птичья голова находилась на грубой поверхности звериного зуба. Заканчивалось это самобытное украшение едва уловимой, тонко заточенной до игольной остроты клыка, в основании поделки. Толстый кожаный шнурок крепко облегал девичью шею, прячась в складках её одежды.
Такой грубой и вместе с тем будоражащей воображение вещи, я не видел никогда в своей жизни. Амулет в точности совпадал с описаниями Трофима об амулете Ждана.
--Откуда у тебя столь интересная вещица? – Попытал я счастья в вопросе.
--А тебе-то что до него? – Не пошла на контакт Лиза. – Лучше мои условия прими, а то хуже будет. – Полностью овладев своим временным смятением начала напирать она.
--Отдай его мне и иди с миром отсюда. – Сделал я довольно дерзкое предложение ведьме, которая при всей своей видимости полного спокойствия, начинала нервно теребить толстую, наполовину расплетенную косу.
--Может ещё и как им пользоваться научить? – Ехидно процедила она в порыве захлестнувшего раздражения.
--Я бы не отказался, а то пыхтеть над ним времени совсем не остаётся. – Простодушно кивнув ей в ответ, я интуитивно желал вывести из себя. Призрачный Трифон что-то пытался мне в это время сказать, или ему не нравился ход нашего разговора, но он отчаянно стал махать руками, при этом резко дёргая головой в разные стороны. Попробуй тут, разберись, когда прижал ведьму самой её сутью. Голова, опьянённая лёгкой, почти, победой, продолжала лихорадочно подсовывать варианты по завладению таинственного амулета.
--Зачем он тебе сдался, глупый человек? Ты же его полной власти не знаешь. Не боишься в его сетях застрять? – Ехидно сузив свои чёрные глаза, искоса поглядывала на меня восхитительно прекрасная Лиза, подзадоривая к дальнейшему торгу.
--Да как-нибудь на досуге уж постараюсь разобраться. Не уж-то не отдашь?
--Отдам, ежели слово дашь, что вмешиваться в Трифоновы дела не станешь.
--Такого слова не дам, но могу пообещать, что твоему отцу до поры, до времени, ничего про тебя не выложу. В этом можешь быть уверена. – Страдальчески перекошенное личико девушки дополнилось увлажнёнными и, без того, прекрасными бархатно-чёрными глазами.
--Ладно, чего уж там. – Вздохнула Лиза, развязывая толстый шнурок на шее. – Раз проиграла бой, то это ещё не сражение, правда Коленька?
Наблюдая за ней, я почти забыл о присутствующем своём невидимом предке. Невольно подумав, что он наверняка должен мной гордиться, я подошёл ближе для принятия столь ценного подарка.
На бледной ладошке с длинными белыми ногтями амулет казался тяжёлым и довольно объёмным для зуба лесного медведя. Строгий птичий взгляд казалось, не выпускал меня из поля своего зрения. Он пробуравливал меня насквозь, будто отрезая от остального мира.