--Значит, я и сам смог бы залезть в прошлое и просмотреть всё, что только пожелал?
--Смог бы конечно, но только человека выбрать, да настроиться на него, думаю тебе без привычки сложновато будет.
--Выходит, мне без Трифона и белым днём продолжать можно, а я время теряю, дрыхну, почём зря. – Не обратив внимание на мой взгляд мелочи, размечтался я.
--Да говорю же тебе, можно, но только после своего одиночного сеанса, дня три отходить станешь. Силы-то тебе просто папаня даёт, а ты их копить не научился.
--Уже запричитала, вот улягусь поудобнее, да и попробую. Куда-то и Трофим запропастился.
--Никуда он не пропал. Он по делам отправился и скоро вернётся, а ты тут как маленький, видишь как раскапризничался. Папаня, и то не сразу с руслом времени справлялся. Не проходит это без следа, если тревожить память, лазя там, не зная куда толком ткнуться. За всё время, что мы пытались освободиться, отец так измучился, познавая то новое или забытое старое. Ведь на это не один год ушёл, нам с тобой не под силу даже к малому прикоснуться, а ты забубнил не по делу. Так, по незнанию, можно и худое накликать.
--Это ты о чём?
--Думаешь, мы здесь одни застряли?
--А, что ещё кто-то есть?
--Догадайся! Разных людей много бродит. Только их нам звать сюда не надо. А ты, по неопытности своей прямо на нас и выведешь. Пустое это, подкрепись, да ложись спать.
После еды сон долго не приходил ко мне. За окном мерно шёл осенний дождь, монотонно постукивая по стеклу. Поздняя осень вступала в свои права, постепенно отдавая землю зимним холодам. В лесу, где находился дом, было тихо. Ветер, цепляясь за деревья, не рвался выхолостить путника до костей. Он только провожал его холодным поздней осени дыханием, предупреждая о наступающих первых заморозках. И я, закрыв глаза, увидел троих здоровенных мужиков, плутавших по лесным тропинкам. Они настойчиво что-то искали в жухлой траве. Медленно передвигаясь по лесу, будто ища что-то или кого-то. Такая осторожность больше подходила к населённой местности нежели, чем к тихому и почти безлюдному лесу. Старший из них, обеспокоено шикая на остальных, озирался чаще, чем двое следовавших за ним. Одинаковая одежда не давала сосредоточиться на различиях во внешности каждого. Со стороны они казались, из-за камуфлированной формы, частью до конца не распрощавшегося с листвой леса. Странная походка выдавала людей знакомых с навыками воинской службы. За кем они здесь охотились, если кабаны и те давно распуганные, сменили свои стоянки, не заглядывая сюда даже в сильные холода.
Разлепив глаза, и медленно поднимаясь с кровати, я почему-то никак не мог отделаться от впечатления, что эта подготовленная троица пустилась на розыски нас. Вечер, только начавшийся, до темноты оставил всего несколько минут. Трофим и Трифон, обеспокоено смотрели в мою сторону.
--Чего это вы на меня так смотрите? Нюра, наверное, нажаловалась? – Подумал я о разговоре проведенном накануне. Мои слова остались без ответа. Двое стариков продолжали разглядывать меня с тем же энтузиазмом.
--За то время, что я спал на мне рисунок что ли выступил?
--Вроде того. – Проскрипел Трифон.
--Кто к нам идёт, видел? – В лоб спросил Трофим.
--А может, и сам позвал? – Подхватило услужливо приведение.
--Где же я кого увижу, а тем более позову, если отсюда почитай что месяц даже не высовываюсь. Хорошо ещё хоть подышать иногда выпускаете.
--Ты, отчего отоснулся? – Не унимался Трофим.
--Выспался, вот и проснулся. – Не понимая, к чему они клонят, заволновался я.
--Что ты видел в своём сне? – Уже чётко, почти что по слогам, произнесла Анюта. Она стояла у печи, привалившись к ней плечом.
--А, вы про это? Вроде троих грибников. Только одеты больно странно, будто форму им в одном магазине мама покупала.
--А почему решил, что грибники они?
--Они листья ковыряли. Искали что-то. А сами подумайте, чего в лесу под опавшей листвой можно найти, кроме грибов?
--Ну, уж точно не грибы, милок. Отошла пора.
--Это вы, хорошо понимаете, а городские ни фига в этом не понимают, вот и едут в свободное для них время.