После полуденного сна он стал собираться в дорогу, взяв на его взгляд самое необходимое. После приготовлений, он пошёл на молитву к своему чистому озеру. Опустившись на колени, старик склонился для поклона на уходящее солнце, после продолжительной и вдохновенной молитвы, как почувствовал лёгкое прикосновение к своим мыслям и неожиданную попытку вытянуть, словно для просмотра, его старую и такую укрепившуюся душу. Такого не было много-много лет. Сильное изумление и растерянность не дали вовремя ухватиться за невидимую руку, и тем самым узнать смельчака, который посягнул на силы и возможности старого отшельника. Только голубой отблеск, едва уловимый промелькнул в сознании, что сказало о том, какова вера и истоки силы владельца, интересующийся его возможностями. Раздумывать попусту, о возможных умельцах, было напрасной тратой времени. Успокаивало только то, что человек, хоть и обладал первоначальным нетронутым даром, который уже редко встречался среди живущих теперь людей, не был приверженцем противоположной стороны. Хотя, чувство огромной старой силы и будоражило, всё же не останавливало, а с большим интересом подгоняло к намеченному походу. Потому ещё засветло старик вышел из землянки, перекинув через плечо такую же, как и хозяин, старую заплечную суму. В ней лежало всё, что считал нужным взять с собой отшельник. Несколько серебряных монет он спрятал в тайный мешочек, подшитый к изнанке рубахи.
Сначала неуверенной поступью, потом, набравший серьёзную походную скорость для своего возраста, он, уверившись в правильности своего решения, выдвинулся в довольно не близкий путь. До наступления ночи, он шёл не останавливаясь даже на временный отдых. Стараясь определить ближайшее к нему селение, он слышал стоны женщин и плач голодных детей. Призывы о помощи целых семей, ограбленных казаками, да беглыми холопами, сбившимися в отдельные шайки и не гнушающимися ничем, убивая ни в чём не повинных людей. Сердце сжималось от желания помочь всем страждущим, но что он мог против грубой силы и такого жаждущего крови оружия. Его сил хватило бы на двоих-троих оголтелых грабителей, но против целой шайки ему необходимо было ещё одного для прикрытия человека, но такого же, как и он сам.
Старик шёл и думал о том, что кто-то, наверное, специально выдёрнул его из такого надёжного укрытия для помощи, хотя бы нескольким семьям. Все догадки строились лишь на тяжёлом времени, наступившем для его родной земли и людей, которые не могли понять навалившиеся испытания.
Густая и плотная ночь, не пропускавшая даже света от горячего пламени костра дальше очерченного путником чудесного круга, будто пожирала отбрасываемый свет, тем самым, угрожая и самому человеку. Усталость, странно навалилась на не по-стариковски довольно крепкие плечи. Путник уснул на мягкой постели из мха и веток. Прогоревший костёр под утро уже не давал тепла, и прохлада ночи стала окутывать убеленного сединами путника. Он проснулся от лёгкого прикосновения к плечу, почувствовав живое мягкое тепло. В предрассветной темноте он видел лишь очертания, которые от тревожного пробуждения рисовали не то, что мог себе представить немного встревоженный пожилой человек. Долгое безмятежное спокойствие непритязательной жизни заставили посмотреть на мир глазами природы. Старик не смог справится с увиденным, наполненным необычайным количеством силуэтов и теней лесом, из-за того, что очень продолжительное время не нуждался в способностях такого рода. Ему стало так нехорошо, что он разом отказался от использования подобного дара. Сознание, выхватившее на долю мгновения мягкое животное, подсказало о нахождении в близи него большой собаки. Бояться чего-либо он разучился очень давно, потому только интерес заставил его пристальней посмотреть на прилёгшее рядом существо.
Совершенно белая собака, похожая мощным видом на матёрого волка, близко подошла к старику, и как будто стараясь защитить его от утренней прохлады, прилегла рядом, при этом не вселяла угрозы, а внушала чувство защищённости и уверенности перед неизвестностью длительного похода.