--Слушай, деда, я всё думаю, откуда ты на мою голову свалился? Ведь если б не ты, сгореть бы мне как и отец с матушкой заживо, не оставив и следочка.
--Откудава и ты на мою. – Уклонился от ответа старик. Ты лучше б Ваня про себя обсказал.
--А чего говорить-то? Жили как все, никого не трогали, даже помогать людям стремились, пока эти не пожаловали, да вредительством не занялись. Отец у меня очень сильным был. Может, живым остался бы, так один бы от разбойников отбился. Я думаю, это нарочно они этих людишек подослали, чтоб самого сильного изничтожить.
--Кто знает! Может, ты и прав.
--Деда, как хоть звать тебя? А то всё деда, да деда, даже имени твоего не знаю.
--Коли так, зови дедом Митрофаном.
--А можно я ещё скажу. – Видя отрешенный взгляд спасителя, негромко позвал мальчик.
--Да куда ж от тебя теперича денешься? – Расплывчиво ответил старик.
--Знаешь, я часто во сне твою собаку видел. И везде она меня спасала и отгоняла что-то чёрное и страшное.
Сквозь оборванные тряпки, висевшие на мальчике клоками, проглядывалось худое костлявое тельце. Чумазый и грязный он на столько казался жалким и измождённым, что старик решил передохнуть снова у воды, чтобы отмыть мальчишку и покормить получше.
--Это как раз было бы кстати, а за худобу не переживай. Кости есть – мясо нарастёт. – При таких словах собака подняла морду кверху и внимательно посмотрела на мальчика. – Эти кости не про твою честь, а про мою. – Прибавил он, потрепав довольное животное.
--Устал поди, раз об отдыхе думаешь? – Спросил Митрофан своего попутчика.
--Это скорее ты об отдыхе маешься. Так сразу и говори, что утомился, чего с больной головы на здоровую перекладывать. Да и мыться я в эту реку не полезу, сам же недавно вспоминал о страшном мужике. Хочешь, что б сомной так же было? – Начал паниковать мальчишка.
--Чего нагородил-то? Самому не стыдно? В таком возрасте воды бояться. – Устало усмехнулся дед Митрофан. – Ишь, раскудахтался. Ты же не прочь со мной оставаться, а теперь вдруг засуетился. – Уходя в сторону от натоптанной дороги и пробираясь по низкому кустарнику к реке стал подначивать дед Митрофан, ускоряя шаг. Ванюша, пытаясь не отставать, старался доказать свою силу и выносливость, потому пыхтел, но за стариком успевал. Митрофан, проживший в лесу достаточно долго, чувствовал себя защищённей и уверенней только под прикрытием высоких раскидистых деревьев. Его не устаивало шумное и колготливое людское общество, потому хоть и в невысоком кустарнике, но всё же хоть с какой-то растительностью, он приходил в согласие с самим собой. Лёгкий ветерок с воды словно глоток свободы прибавлял сил и бодрил, придавая душевное равновесие и силу. Нельзя сказать, что Митрофан не любил людей, он их опасался. Потому и решил провести мальчика по только ему одному ведомой дороге. Собака, делая безразличный вид не уступала в скорости людям. Она шла рядом с мальчиком, едва поворачивая уши в разные стороны. С ней старику было спокойнее за ребёнка, пробираясь обратным путём. За это время он не только стал доверять ей, но и полностью полагался на её чутьё. Такое поведение старика вселило тревогу Ване, и он это принял по-своему. В относительной тишине, при каждом птичьем крике он вздрагивал и озирался по сторонам. Его расширенные глаза пытались уловить малейшую причину подобного возбуждения окружающего мира. Уставшим бояться неведомо чего он постарался первым прервать молчание и получить хотя бы какой-то ответ от своего загадочного проводника.
--Деда, а ты случаем не «лесной»?
--Чего удумал-то? Вот только лешаком меня на старости лет никто ещё не называл. Ты лучше под ноги себе смотри, а то вон голой пяткой чуть на ежа не угодил. Старайся не бояться. Страх он для человека всегда плохой советчик. Тревога, та да, она хорошая попутчица, она знания даёт, а вот страх прежде тебя самого вымотает, и не даст понять, чего на самом деле происходит. Гони его от себя, не давай врастать и укореняться.
--А как уводить, коли он всё нутро, словно в холодных клещах держит?
--Эвон как тебя прихватило. Так ты говори тогда, сам его пугай своим голосом.
--А чего говорить-то? – Произнёс озиравшийся по сторонам мальчик.
--Да хоть о себе. Расскажи, почему соседские мальчишки тебе частенько колотушек отвешивали.
--Не хочу об том говорить. – Насупился разом Ванятка.