--Деда, ты словно про меня рассказывал. – Сказал мальчик, во все глаза смотревший на благородного старца. – Будто про мою сиротскую долюшку.
--Да не кляни и не жалоби ты свою долюшку. Она тебе не ради этого дадена. Учись, милок, на моих ошибках и борись с такими лиходеями, которых ты в глаза видел. Пусть теперича они тебя боятся, а не ты их, как я когда-то.
--А чего же сам в лес забрался?
--Во даёт! – Удивился размякший от воспоминаний старик. – Мал ещё старших судить-то.
--Во-во, как жрать так мал, а как пахать, так самый возраст вышел.
--Да ты гляжу, сильно остёр на язык-то.
--Не только на язык, но и на дела скор. Только не отказывайся обучить меня, а я уж взгрызусь в науку, чтобы не было таких, которые чужими бедами питаются.
--Твоё рвение не только забавно, но и завидно для моего возраста.
--Да не наговаривай на себя. Гляжу не один год ты в лесу жил, а там не еда, а так баловство одно. Ты же, смотри какой сильный, у меня уж язык на плече, а тебе всё нипочём. Поди, ещё столько же пройти сможешь. – Поглядев искоса на старика и, смерив его оценивающим взглядом, сделал вывод Ванюша.
--С того и живу, чем Бог пошлёт.
--Это как?
--Молитвой и лесными дарами. Правда, ещё греча у меня славная родиться. Больше ничего и не надо.
--Я с такой еды, давно бы ноги протянул.
--А ты хоть раз пробовал?
--Нет.
--Чего же тогда лопочешь?
За разговором они не заметили исчезнувшей собаки и спохватились только тогда, когда стали разводить костёр на берегу реки. Дед Митрофан со свойственным возрастным занудством заставил-таки помыться Ваню, который оказался довольно приятным на вид белобрысым мальчишкой. Если износившиеся штаны ещё можно было одеть после лёгкой стирки, то рубаха расползлась прямо в руках, вызвав тем самым заунывное нытьё о вреде стирки для вещей. Чтобы хоть как-то успокоить своего ученика, учителю пришлось отдать свою запасную рубаху, которая оказалась ему ниже колен, но это нисколько не огорчило, а даже наоборот, осчастливило мальчика. Появившаяся как нельзя вовремя собака притащила здоровенного русака и подтолкнув его в сторону старика, легла в ожидании еды.
--Гляди добытчица, какая! Боится, как бы ты силы не растерял.
--Да у нее, поди, у самой живот подвело. Вот что б с голоду лапы не протянуть и притащила. – Не оставляя противоречивость, Ванюша ласково гладил кормилицу. Вся работа по приготовлению еды досталась опытному старику. Сумерки спускались быстро, превращаясь в непроглядную темноту. Сухие ветки наготовил быстрый и ловкий мальчик так много, что их бы хватило на всю короткую летнюю ночь. Заяц готовился очень долго из-за навалившегося как-то разом голода, наверное, оттого, что за весь день они так и не удосужились сделать остановку на отдых, чтобы хотя бы немного перекусить. На сей раз, зайца поделили на три части – самую большую отдав собаке, а самую малую взял дед Митрофан. Мясо заедали хлебом и запивали чистой колодезной водой, испытывая при этом навалившуюся усталость от пережитого. Хоть и в полной тишине, но не изменив старой привычке, старик очертил охоронный круг и улёгся лишь после того, как умная собака устроилась рядом с мальчиком то ли для охраны, от ли для того чтобы он не замёрз прохладной ночью. Последние летние ночи особенным теплом не отличались. Уже начинало чувствоваться прохладное дыхание приближающей осени. Небо, сквозь набегавшие облака, смотрело на путников множеством маленьких туманных звёзд. Спокойствие за эту ночёвку окутало, давая уставшим людям отдохнуть, словно для серьёзных испытаний. Если бы не предрассветные крики Ванюши, который метался от мучившего сна, то отдохнуть всё-таки удалось. Умная собака, заботливо прижималась к мечущемуся мальчику и тем на некоторое время успокаивала его страхи. Как ни жаль старику, будить разметавшегося, но ещё ребёнка, времени на разлёживание почти не оставалось. Потому эту неприятную работу он поручил верному животному.
--Буди, а то и до ночи к стоянке не поспеем. Не хорошо заставлять себя ждать, готовым прийти на помощь друзьям. – На что собака тяжело вздохнув, стала лизать мальчика прямо в лицо, и этого оказалось более чем достаточно.