--Отец Митрофан, ну и заждались мы тебя. Иди, скорее, погрейся, да расскажи, чего случилось. – Два довольно пожилых человека, одетых на манер Митрофана, добродушно радовались встрече, рассеивая даже у проникновенной собаки всяческие подозрения. На вид они выглядели моложе и сильнее старика. Совершенно белые длинные волосы, но с короткими такими же белыми бородами, могли ввести в заблуждение кого угодно. Если бы не крепкие и могучие плечи, развёрнутые работой и не широкие мускулистые ладони, которые наверняка могли многое, да и по всему видно не гнушавшиеся любым подвернувшимся занятием, то вид этих молодцов будто кто-то специально постарался замаскировать под старческую, с не по возрасту прямой и молодецкой осанкой.
--Это ещё кто такие? – Занервничал мальчик.
--Добрые люди, Ванюша, добрые и сильные. Нам их помощь сейчас как нельзя, кстати, понадобиться может. – Произнёс старик и радостно побратался с ними.
--Мы уже целый день вас здесь поджидаем. Что-то случилось? – Стали расспрашивать новые знакомцы.
--Случилось. А иначе стал бы я вас беспокоить? Давайте присядем, да поговорим ладком, а там глядишь, и горе не беда окажется. – Дед Митрофан присел около небольшого костра и с нескрываемой радостью любовался своими товарищами. – Прокоп, Никитушка – только сейчас понимаю, сколь долго мы не виделись. Вы вон, какие молодцы вымахали. Да и силушку прибавили, поди, и умением обзавелись нешутошным. Я аж не поверил как легко и быстро смог до вас докричаться.
Тот, кого старик назвал Никитой встал и очертил охоронный круг, а Прокоп посыпал его какой-то сыпучей смесью из потаённого мешочка. Обрызгивая всё святой водой, они дружно нашёптывали молитвы. Радость встречи давно не видавшихся друзей не выбила их из колеи, и пока все приготовления не были завершены, они не присели, чтобы насладиться беседой. На редкость чувствительная Гашка, по своему собачьему разумению, наверное, стараясь помочь, создавала только помехи и являлась сама довольно внушительным препятствием, путаясь и мешаясь под ногами. Мальчик в нерешительности как остановился возле костра, так и остался стоять не знала, куда ему деться в создавшейся ситуации. Дед Митрофан, заметя его растерянность, указал на место рядом с собой. Мешок с едой, который так и не выпускал из рук Ваня, заметно облегчённый, он передал старику, чтобы они смогли все вместе поужинать и утолить довольно сильно наваливающийся голод. Собака, поняв свою временную ненужность, подошла к мальчику и легла у его ног. Все совместные хлопоты закончились довольно быстро и компания уселась у костра по кругу, ожидая объяснений мудрого деда Митрофана. Он же, в свою очередь не особенно торопился, раздавая каждому свою долю из куска сала и почти чёрствого хлеба. В котелке над костром закипала вкусно пахнущая похлёбка. Все без слов молча жевали и выжидательно поглядывали на старика. Подоспевшая похлёбка оказалась на редкость вкусной и сытной после полуголодного пути. Мальчик с жадностью ел, стараясь, однако, оставить и остальным насытиться пшенной кашей с куском свинины, от души приправленной репчатым луком.
Через густой туман с реки проступала едва заметная луна. Она, хоть и была совершенно полной, но света не давала. Уплотняющие клубы, выталкиваемые на берег, не растворялись в ночной прохладе. Они превращались в многослойные покровы, которые устилали весь берег и старались распространиться всё дальше и дальше.
Гашка с поднятыми ушами полулежала у ног, находилась в сильном напряжении. Она будто ждала кого-то или чувствовала невидимых гостей, которых люди ещё не могли рассмотреть, а тем более услышать. Шорох шагов стал усиливаться, приближаясь откуда-то со стороны леса. По их размеренности нельзя было определить число людей, подходивших к компании уставших путников.