Так и шёл Митрофан, рассуждая о своём и попутчиков уготованном пути. Они же, увлекаемые мыслями своего мудрого провожатого, старались понять и принять его мудрёные думы.
--Послушай, отец Митрофан, знаю я такую одну малую заброшенную деревушку. Она раньше староверской обзывалась, а теперича там только три старухи свой век доживают. Она прямо около реки посередь леса затерялась. А примечательна тем, что выход в разные стороны имеет. Так, мыслю, что для нас это самое лучшее при таком зачинании. – Не выдержал первым Прокоп.
--Это ты про пустые покосившиеся дома говоришь? Ну, те, что давеча с тобой глядели? – Подал голос и Никита, ни в чём не отстающий от брата.
--Ага, о ней. – Оживился Прокоп.
--Так ведь молва о ней такая страшная ходит, что даже детишек порой пугают ею.
--Для правого-то дела, чего бояться? Сам подумай, что светлая с покосившейся церквушкой – то на бугорке, ближе к солнышку, а другая, словно огнём примятая – в низинке. Даже, ежели и чего не так, всё одно под присмотром.
--Вот удумал. Светлое, да чистое, рядом с нечестью мостить станем. По-моему разумению нам от этого подальше держаться надо бы, а не на рожон лезть.
--Поглядим вместе, да потом и подумаем. Всякое зло в мире рядом с добром живёт и наоборот, так что раньше времени говорить не стоит. – Подал голос старик, и все споры разом отпали не развернувшись.
Ванюша с собакой шли, не вдаваясь в подробности, понимая, что их мнения в этом никто не станет спрашивать, а тем более и подавно слушать. Потому, полностью полагаясь на мудрого Митрофана, они старательно пытались обходить все большие и малые запруды около реки. После разговора, направление пути резко поменялось. Все стали углубляться в лес, и чем дольше они шли, тем лес становился всё более густой и непролазный. Изнурительный поход до пустынной деревни продолжался долго и вымотал людей до такой степени, что они уже не глядя были почти согласны на любое место, лишь бы дали немного отдохнуть. К непроходимым зарослям по ночам ещё одолевали различные тёмные тени, не давая ни на минуту расслабиться и забыться. Брат выполнял своё обещание, наводя не столько страхов, сколько тоски и печали. Человек же всегда остаётся им при любых ситуациях. Ванятка, вскрикивающий и даже плачущий вначале, стал спокойно посапывать уже на третью ночь испытаний. Даже шипение багрового облака, сталкивающееся с зеленоватым свечением, не заставляли его глаза расширяться и трепетать маленькое сердечко от испуга. Прокоп с Никитой установили очерёдность на каждую ночь, чтобы давать друг дружке немного роздыху. Не спал только пожилой Митрофан, вводя своих попутчиков в полное недоумение.
--Откудова в тебе только силы берутся, ведь немолодой же? – Как-то раз спросил Прокоп. – Толком не ешь, да и спать не ложишься которую ночь, а идёшь наравне со всеми, вроде нестарого, сытого мужика. Уж мы и то спотыкаться с устатку нет-нет, да и зарядим, а ты вроде и не чуешь ничего.
--Это оттого, что я не о себе, а о других молиться каждый раз начинаю, как только ноги держать устают. Не то, что вы на свои уставшие ноги любуетесь, да уговариваете себя об усталости.
--Вроде не уговариваем, но усталость сама собой так наваливается, что к ночи совсем без сил остаёмся. – Отозвался Никита. – Ты бы может пока мы в пути, научил нас своим секретам перехожим.
--И меня, я тоже хочу. Хоть и сплю по ночам, а всё одно, под вечер в животе так орёт, что спасу нету, да и ноги ломить начинают, как у старого деда. – Подхватил Ванятка.
--Ну, раз даже ты в деды метить стал, то слушайте, так и быть, расскажу, но только упреждаю – слушайте и слышьте, а не так, что в одно ухо влетело, а в другое вылетело не задержавшись. – Согласился дед Митрофан. – Когда солнце встаёт, а вы только начали глазки продирать, начните день с благодарственной Господу. Умываться у речки ли, у ручейка пришлось, всё одно водичка, так попросите и у неё благодати, как у божьего творения. Пищу принимать стали – скажите, хоть с самим собой наедине, что бы она, посланная за ваш стол, лишь во благо шла, а не пузо бестолково набить. Водицы испить захотелось, представьте, что это силы самой природы, Богом данные в вас вливаются, чтобы вашим соком по всему телу бежать, ну, как у деревьев или другой какой даже малой травки имеется. По дороге пошли, так, опять же, просите сил на преодоление её. Ночь подошла, благодарите за день и снова благословения просите и её пережить.