--Чем разговоры городить, лучше отдал бы мне этого Трифона, уж очень он мне нужен.
--Столько лет не нужен был, а теперь, вдруг, заинтересовался. С чего бы это?
--Да всё с того же, не надо прошлого ворошить. Зачем мальчика из его жизни выдернул. Если б ещё просто выдернул, то беды в том мало, но ты его ещё и разным разностям учить стал. Сам в жизни мало нахлебался что ли? Ему твои заморочки без надобности, посмотри на него, теперь по гроб своей захудалой жизни несчастным будет.
--Не пекись об нём. Он мальчик взрослый, сам разберётся, что по чём, без твоих поучений.
--А если нет?
--Говори, за чем пришёл и проваливай.
--Слушай, если удумал к озеру сходить и тем более, этого несмышлёныша с собой прихватить, то по-честному предупредить хочу – встречу. И что бы там не случилось, у меня сил достанет с тобой и приятелями твоими поквитаться. Мы своего никогда не отдавали и в этот раз не надейся.
--Не стращай, пуганые уже, а коли всё, что хотел сказать сказал, так пора и проваливать.
--Ну-ну, моё дело маленькое. На свою Агашку-то, тоже особо не полагайся. А ученица её, ещё малость желторота для схватки будет. Даже след от самого Сафрона её не убережёт. С моими крепышами не сровнять. Да и родня она ему уж больно дальняя и намешанная получается. Анютка твоя в этом, конечно, преуспела, но всё одно не выстоит.
--Если у тебя так всё хорошо, да складно, то чего сюда явился?
--Предупредить никогда лишним не будет. Хочу, чтоб лучше подумали, прежде чем на что-то решиться. Не один же век с тобой знакомы. За это время сильно привык к тебе. А вдруг из вас никто не уцелеет?
--Что-то ты темнишь. Выкладывай, зачем из схрона сюда вылез.
--Вино забыл, что темнить и недоговаривать удел мой. Но всё одно скажу тебе. Не моя на то воля была с тобой по душам разговоры вести. Это всё малец твой устроил, а я не стал отбрыкиваться. Только ты как всегда не в духе. – На этих словах он внезапно исчез, свернув грязное облако в небольшой лёгкий дымок. Трифон, светящийся прозрачной рукой выхватил пакет и исчез. Появился он уже через несколько секунд более успокоенный и довольный, но недовольно брюзжащий.
--Добреньким хочет казаться. Видел, Коль, кого тебе бояться надо. Ты его получше рассмотреть успел?
--Этого плюгавого старичка в облачке что ль? – Удивился я, глядя на нервничавшего своего учителя, который старался остаться в мыслях, как всегда с собой наедине.
--Не понимает он, пень трухлявый, что сейчас в мире всё с ног на голову перевернулось. – Продолжал горячиться Трифон.
--Наоборот, очень даже хорошо понимает. А ещё почему он прислал к нам этих узколобых? Да и ты всё так же хорошо понимаешь, иначе не стал бы собственноручно эту гадость прятать. – Тихо и обречённо отчеканила каждое слово Нюра. Это на Трифона подействовало словно плеть. Он сразу съёжился и, что совсем не было ему свойственно, согнулся и поковылял, словно побитая собака к своему одинокому старому табурету.
--Гасите свечи, уже рассвет занялся. – Наконец подал голос Трофим.
--А мне что делать? – Спросил я, вертя кожаный мешочек в совершенно чистой руке. – Во, надо же, будто и не ковырялся в этой грязи. Она, что же, не приставучая что ли?!
--Положи, что в руках держишь на блюдце, а сам до пояса разденься и подойди ко мне. – Будто, что-то вспомнив, встрепенулся мудрый Трофим. Всем казалось, что только он один знал: как правильно поступить и когда что нужно делать. Нюра сразу поспешила с блюдцем, и мне ничего не оставалось сделать, как беспрекословно выполнить его указания. Бледная и немного холодная правая рука, выглядела вполне нормально, если не считать нескольких мелких красных точек на плече и разницу температур между обеими руками. Брови старика почему-то поползли вверх, он указал на постель и обеспокоено засуетился возле полки в углу большой комнаты.
--Ещё бы немого и расползлась бы эта дрянь по всему тебе, тогда ищи её. – Ставя после осмотра диагноз, едва слышно ворчал он, делая что-то похожее на мазь.
--Значит, руку рубить станем?! – Постарался я подыграть ему.
--Ещё чего?!
--Значит, сама отвалится. – Не мог остановиться я.