Очнувшись, или лучше сказать, выйдя из забытьи, чисто рефлекторно, я встал. Открывая глаза, и приходя по-моему мнению в себя, реальность свалилась как снежный ком с ясного неба.
-- Вот это да! -- Вырвалось у меня, при виде маленькой комнатки, где печь находилась ровно по середине.
Лежал, оказывается я всё это время на старой широкой и единственной лавке, к которой был приткнут, маленький уродец-стол. Утоптанный земляной пол, покрывала сухая солома, а в углу лежала белая собака-альбинос. На мой возглас она приоткрыла глаза и приподняла уши.
--Ты кто?
Спросил я это красивое выхоленное животное с красными глазами. На что она лишь зевнула и закрыла их, давая понять, что интереса я у неё не вызывал. « Надо бы осмотреться. » -- подумал и, поэтому, пошарив по полу ногами, стал искать то, что можно было бы надвинуть на ноги. Найдя свои разношенные кроссовки под лавкой, хотел согнуться, но это было пока не возможно из-за сильной слабости, поэтому обул их как тапки, подмяв задники под пятку.
Встать на ноги оказалось труднее, чем я думал. Ноги подрагивали и скорее напоминали шаткие ходули, чем мои, родные, давно знакомые средства передвижения. Мои попытки оттолкнуться от лавки, наконец, увенчались успехом. Руки, так же как и ноги предательски дрожали.
-- Ну не отступать же, в самом деле.
Произнёс я вслух. Дико вспотев, опираясь на всё, что можно, ноги не совсем до конца, но выпрямились. Шёл до маленькой двери, это расстояние в два-три метра, где-то пол часа, так мне показалось.
Вот она эта дверь! Открыв её и держась за косяк, я медленно переступил порог. Собака, скучающе наблюдавшая за моими барахтаньями, громко зевнула, потянулась и пошла за мной. Выбравшись на улицу, изрядно уставшим и мокрым от неимоверных усилий, моё тело рухнуло на завалинку, которая была тут же у входа.
Вот это было блаженство – солнышко грело меня, ласково перемещая тень под движением от лёгкого ветерка и шелестящей листвы, с одной щеки на другую. Громко пели птицы. Полный покой, и умиротворение заполняли до краёв. Собака легла к моим ногам и закрыла глаза, как будто знала меня много лет.
«Чудеса - подумал я, -- но пока приятные».
-- Что дальше то? -- Спросил я собаку, но она никак не отреагировала на мой вопрос. Вытянув блаженно ноги, и устроившись поудобнее, я впал в приятную дрему. В это время как будто из-за занавеса появилась высокая, черноволосая красавица. Она шла из глубины леса, мило улыбаясь, вытягивая на встречу мне красивые белые руки. Она будто звала меня к себе, радуясь тому, что наконец нашла того, кого долго искала. Одежда у нее была странная. «Как в кино» - подумал я. Красный вышитый сарафан по щиколотку и белая вышитая рубаха, которая позволяла разглядеть хорошо развитую упругую грудь. Внутри у меня прокатился холодок. Она была так завораживающе красива, что я хотел встать и подойти поближе. Но красавица явно на что–то наткнулась и стала умоляюще звать меня. Истошный вой собаки все оборвал.
Открыв глаза, я сидел на том же самом месте. Около меня уже стояла на всех четырех лапах собака и заунывно выла.
- Ну и сон. Прямо как будто и не сон.
Из-за плотного строя деревьев прямо к избушке, которая оказалось совершенно одинокой на опушке леса, ковыляла моя сиделка. Была она маленького роста, сгорбленная и тщедушная, одета во все черное. Пытаясь идти быстрее, она все чаще опиралась на сучковатую палку, подобранную видимо по ее росту. Палка имела вид ползущей змеи и пользовалась ей старушка, наверное, часто, потому что блестела словно отполированная. У основания она была сильно поистертая и напоминала окончание копья. Старушка торопилась, поэтому было видно, что она чем-то очень сильно обеспокоена.
- Ну, что, милок, на солнышко погреться выполз? -- Спросила она. -- Только рано тебе еще на божий свет выползать. Хорошо еще Гашка предупредила, а то бы на век в странниках остался.
- В каких странниках, бабуля? - удивился я.
- Так морок тебя уволок бы, сынок. Морок он такой, он желание людей и их слабости за версту чует. А моя Гашка всю нечисть. Вот и скажи ей за это спасибо …. А что видел – то хоть?
Мне стало как-то не по себе и почему – то я застеснялся. Пытаясь выдавить из себя это смешанное чувство, я с вызовом ответил:
- Девка, такая красивая, что можно вечно любоваться. Фигура, глаза, лицо, ну просто мисс вселенная.