--Ладно, не переживай, я всё понимаю, ты не мог и если, правда, то сама во всём виновата. – Старалась отделаться от любых извинений, а ещё больше от его несчастных глаз.
--Ты должна понять одно, что моё отношение к тебе не изменилось. Я сделаю для тебя всё, ну всё, что ты захочешь, но только пойми одно, душа, что моя, что твоя никому кроме Бога не принадлежат. Запомни это.
--А ещё Бог – это любовь. Ты тоже это запомни.
--Ну, а если, она у тебя есть, то кем она тебе послана? Задумайся об этом. Всё к лучшему, мы расстаёмся и у нас будет время на более глубокие раздумья.
--Да уж, подумаем. – Где-то в душе уже полностью осознав свои ошибки и горько пожалев о своей выходке, не хотела смириться с внешней своей неправостью. Вот тут-то и пришлась, как нельзя, кстати, говорливость бабы Марфы. Она так хорошо сгладила ещё большую назревавшую мою глупость, как я сама бы в этот момент ни за что не захотела бы этого сделать.
--Отец Сафрон мудрый, он тебе поможет многое понять, а самое главное – настоящим хранителем тебя сделает. – А потом тихо, для того чтобы вроде никто не слышал, но тут же чтоб дошло до меня. – Глядишь и шелухи ненужной поубавиться, ведь хорошая же девка-то. Последнее, сделав вид, что пропустила мимо ушей, постаралась заострить внимание на вроде интересующем меня, уже не в первый раз слышанном звании.
--А кто такой – хранитель? – У моей спасительницы аж глаза остановились, но она быстро смекнула. – Сафронушка всё объяснит, а сейчас вещи собираем и спать ложимся, вон сколько дел ещё переделать надо.
Мы молча, но со смирением, стали заниматься каждый своим делом.
На следующее утро я пришла в себя полностью. Обиды исчезли. Хотелось последние минуты перед уходом провести с Трофимом. Попросить у него прощения. Хотя бы попытаться попросить, ведь он для меня так и оставался очень близким и родным человеком во всём мире, да к тому же понимал и чувствовал мои страхи, желания и умения лучше всех. Одеться попыталась просто, но так всё же, чтобы не выглядеть совсем оборванкой. Новый шушун, подбитый серой лисой, красную юбку с новенькой косовороткой положила в узел, а одеть пришлось синюю сатиновую юбку с ситцевой косовороткой, да платок, под цвет юбки с маленькими голубенькими и розовыми цветами. Вообщем, как мне казалось не броско, но очень красиво. Коса, что была далеко ниже пояса, сияла ярким рыжим полозом при ярких солнечных лучах. Вид мне мой очень нравился и я, оставшись собой очень довольной, села на лавку ждать Трофима. Вместо ожидаемого дорогого человека в дом вошёл незнакомый огромный мужик. Он был на вид больше Трифона в развороте плечей, да и размерами ладоней совсем не был похож на здешних старцев. Передо мной стоял ещё не совсем старый мужик с окладистой бородой и красиво подстриженными усами. Глаза сияли такой насыщенной синевой, словно лепестки цветов на моём платке. Седина хоть и тронула густую гриву волос цвета спелой пшеницы, но была не полной. Прямая спина и то, как он держался, говорили сами за себя. С полуулыбкой и насмешливым острым взглядом незнакомец так разглядывал меня, что стало не по себе. Хотелось встать и убежать, только бы не находиться с ним в одном доме. Невольно опустив глаза, я старалась спрятать руки или занять их чем-нибудь, тем самым попытаться успокоиться.
--Доброго здоровья, хозяюшка! Вот пришёл познакомиться с кем зиму куковать придётся, да кто новый сюда пройти смог.
--Доброго здоровья, чаю травяного хотите? – Не зная что сказать, попыталась быть приветливой.
--Спасибо дорогая, лучше давай познакомимся. Неизвестно ведь, сколько времени в лесу проведём, а я до сих пор не знаю, как тебя зовут. – С такой улыбочкой он всё это говорил, что казалось, будто испытывал меня в чём-то.
--Агашей родители назвали. Отец Сафрон – это вы батюшка? – Стараясь не трястись пыталась скромно поддержать беседу. Вот как раз в это время и появился Трофим и невольный вздох облегчения услышали все, отчего стало ещё больше неловкости и скованности при этом человеке.