- Ну–ну, и вечно любовался бы, коли не Гашка. Так бы любовался, пока она из тебя всю душу бы не выпила. Эх, молодежь зеленая, ничего не знают, ничего не умеют, даже то что говоришь, и то не верят. Все своими руками пощупать норовят. Да на своей тонкой шкуре попробовать. А ты Гашенька молодец, нюх у тебя, как и в старые времена, не растерялась, уберегла гостя.
- Знаешь, бабусь, я ничего не понимаю, толком бы говорила все. А то и так свистопляска в голове. Ничего не пойму.
Начал выходить я из себя и переходить на уверенный крик, как бы защищаясь сам не зная от чего. Было понятно, что где –то я дал промах, но где и почему? Эта старушка разговаривает со мной как с недоумком или младенцем–несмышлёнышем? И, вообще, кто ей на это дал такое право?!
- Мне это, что, снится все?! Если нет, тогда, что все это значит? Как домой попасть скажи. Не могу я все в доглядки и в додумки играть. Ты что, нормально объяснить не можешь?!
- Могу, только не ори.
Спокойно сказала старуха и медленно прошла в свое не замысловатое жилище.
- Пойдем, поедим, а то уж почитай дня три ниемши.
Тут, по-предательски, у меня завыло в животе не хуже чем бабкина Гашка на нечисть. С голодухи я и котомку бабкину, принятую за большой горб, начал рассматривать с большой жадностью. Пришлось опять на дрожащих «лапах» ползти в избу. Когда я прибыл до места, у хозяйки было все готово. Стол, если это можно было назвать столом, сбитый из трех старых досок, очень узкий, был уставлен полностью. Тут были и яйца, пироги, ягоды, яблоки и две металлические кружки с горячим чаем.
- Откуда такое богатство, хозяйка? Ни курей, ни уток, у тебя нет, да и садик тоже не вырастила. Одинокая твоя избушка – то …
- Любопытство твое не к месту и не ко времени. Ешь давай. Потом разговоры разговаривать будем. Да про чай не забудь.
- Чай? – удивился я больше, чем того следовало. – Что бы я сразу как бревно заснул? А у меня много вопросов, на которые я хотел бы получить подробные ответы.
Старуха ничего не ответила только начала крошить один из пирогов в кружку с чаем и демонстративно прихлебывать, как наивкуснейшую похлебку. «Наверное это другой чай». Не успел подумать я, как бабка не заставила себя ждать.
- Чай у меня один, но только польза разным людям от него своя.
- Никак не привыкну, что даже думать в твоем присутствии нельзя.
- Это еще почему? Ты потом поймешь пользу, потом всему научишься, только…
- Потом, потом, потом, суп с котом будет потом.
Орал я как сумасшедший. И бабка опять спокойно сказала, что б я не орал, а ел лучше, ей видите ли и одного раза в день поесть иногда достаточно, а мне сил набираться надо, поэтому не орать, а есть надо, чем Бог послал. Махнув рукой и, убедившись в том, что она больше даже слова не вымолвит, я принялся за еду. Хоть и не ахти какая, но все же пища. Желудок радостно отозвался на первое что туда упало, поэтому, обеденное перемирие мы с бабкой провели не проронив ни единого слова. Я уплетал все, что было на столе с космической скоростью, а хозяйка моя, причмокивая, все пила неописуемую тюрю из пирога и чая. Наевшись, я ощутимо подобрел и стал благодарить ее за заботу о себе. С одной стороны, конечно, меня сильно бесило ее какое–то, на мой взгляд, наделано–загадочное молчание, но с другой – все же не надо быть свиньей. Она ухаживала за мной как заботливая наседка. Поэтому чай ее я тоже выпил. На сей раз, этот лечебный напиток позволил мне лишь перекатиться на свое ложе, где я и упал, не провалившись в густую пустоту, а сладко заснув детским счастливым сном.
Целую неделю я провел у этой странной старушки, восстанавливая силы. На все вопросы она отвечала с тем же напористым ласковым терпеливым «потом». Но сама не унималась, то о семье что–то спросит, о чём у меня был лишь туман в голове, то семена заставит перебирать, словно я Золушка какая, то молитвы попросит с ней вслух читать. Книга у неё была старинная с различными молитвами, а читать она не умела. Занятия бабуля выдумывала каждый день новые.
И вот, пришел вечер восьмого дня моего пребывания у нее, и как ни странно, она сама затеяла разговор.
- Ты что помнишь о прошлой жизни-то? – Осторожно подсев ко мне на лавку, спросила старушка. Я почувствовал сильное напряжение. Как будто воздух вокруг меня сгустился, превращаясь в легкий туман.