--В руки-то не бойся взять, да и внутрь загляни.
--Тоже мне наука, желудям внутрь заглядывать.
--А человеку, как собираешься помогать? К людям намного сложнее заглянуть, а ещё труднее разобраться.
--Вы случаем не заговариваетесь, дядя Сафрон? К желудям что ль внутрь заглядывать надо? – На этом примере мысли потекли в то русло, что учитель мне явно юродивый достался. А такого, только Богу одному понять возможно.
--Мысли твои, девонька, словно мухи навозные вокруг, да около кружат, а в дело вникнуть никак не дают. Не юродивый я, да это ещё у Бога вымолить нужно, мне другая честь дадена. Такая, что и тебе. Поэтому, слушать меня должна со вниманием, а не пытаться каждый раз что-нибудь придумать и мне присадить. Подумай хорошенько. Через несколько лет у самой ученик появиться и никак не лучше тебя, а может ещё больше к миру привязанный, вот тогда и ты будешь науки вкладывать, а он про ненормальность твою думать.
--Откуда вам это знать-то? Может ещё из меня ничего не выйдет.
--Раз говорю, значит знаю. Будет время, когда вас на перечёт останется, а потом придётся «зёрна от плевел» отделять. – Тут я и сама поняла, что учитель дар имел в будущее глядеть. Стараться научиться всему, что он сам знал, у такого необыкновенного человека, стало занимать меня уже гораздо больше, чем всё остальное.
Очистив голову от шелухи, как говорила моя баба Марфа, я стала смотреть на жёлуди. Все они были крепкие, ядрёные. Выбрала самый большой, жёлтый и, по-моему, достойный для выращивания крепкого дерева.
--Вот, вроде – это он годится для посадки.
--Только на вид. Если смотреть по красоте и величине, то да. Но посмотри, что выйти из него может.
--Это как?
--Ты не спрашивай, пытайся. Раз дар есть, само должно получиться, когда захочешь лишь одного – увидеть.
Сосредоточившись на жёлуде, я разглядывала его упругую, сверкающую, гладкую поверхность. На шляпку с маленьким хвостиком, представляя, что это небольшой домик. Сам собою этот домик открылся и между двумя половинками, я ясно увидела маленькую личинку, которая питаясь стала расти, приводя в негодность семя огромного и сильного дерева.
--Нет, этот не подойдёт, не выйдет из него могучего дерева. Да и вообще, не прорастет никогда.
--А что так? – С интересом и доброй радостью откликнулся отец Сафрон.
--Червяк там завёлся. И главное, как только влезть туда смог, ведь со всех сторон целенький.
--Молодец, так и в людях без видимых причин, учись видеть увечия души, засевшие неведомо как и незнамо где. А теперь покажи-ка тот, из которого могучий богатырь выйдет!
Тут уж я с таким рвением пересмотрела всю горку, что передо мной открылся целый мир. Из всего, что у меня было, только один оказался пригодным для посадки. На вид ещё зелёный, не больших размеров, он отличался чистотой как внутри, так и снаружи. Остановившись на нём и стараясь увидеть его росток, словно во сне, я увидела могучее дерево в три хороших мужских обхвата. Даже услышала, как шумит при лёгком дуновении ветерка его листва. Увидела, как сильно за землю держаться его корни. Удивилась силе его жизни и стойкости морозам и ветрам.
--Вот он. Этот будет богатырём, как и ваши, которые около родника стоят. – С гордостью радостно передала свою первую достойную находку мудрому учителю.
За окном стоял глубокий вечер. Когда Сафрон зажёг лучины, когда перетащил мои узлы на лавку, я не видела. Усталость дальней дороги отозвались во мне только после того, как я посмотрела в окно и удивилась тому, что ещё не свалилась от пережитых событий и пройденных дорог.
--Ну, вот и первые победы над собой. Сейчас ложись спать и постарайся спать без снов.
--Что для этого нужно?
--Ни о чём не думать – это самое главное, выкинуть всё из головы, закрыть глаза и расслабить себя, отпустить все события и всех людей.
Новый день принёс много новых заданий и интересных познаний. Только раскрыв глаза, я сразу поняла, что тянуться и разлёживаться, здесь не получиться. Мой наставник, день распределял так, что не я работу, а работа меня преследовала по пятам.
--Проснулась, милая, вставай скорее. Пойди, пока солнышко только поднимается, посади свой желудок. Только обязательно руками и полей водой, принесённой в ладонях, из родника.