--Да и у нас не новое, а всё старое, будто и сам не знаешь. Последняя неделя перед Пасхой завтра уже начинается. Представляешь, что за жуть начнётся, вылезает, откуда вовсе и не ждёшь. – Старалась обстоятельно обсказать всё говорливая баба Маня, при этом не давая и слова вставить своему деду.
--Да у вас-то всегда вроде одно и тоже творилось, сами неплохо управлялись. Чего сегодня вдруг бояться стали? – Неспешно отправляя в рот еду, поддерживал разговор отец Сафрон.
--Ну это пока не к спеху, лучше расскажи, кого привёл к нам. Чего о провожатой своей молчишь? Красавица такая приблудиться к тебе просто так не могла…-- Всё говорила, почти не умолкая, и этим очень похожая на бабу Марфу, наша хозяйка, пока её резко не прервал хозяин.
--Всё, дай роздыху. Вот ведь уродилась такая, как начнёт говорить, так и сыплет, будто из бездонной бочки. – Рассердился, но как-то не зло дед Анисим. Я же тем временем пыталась исполнить задание учителя. И, только начала рассматривать их зеленоватые образы, как всё разом и потухло. Бабка с дедом разом перестав спорить уставились на меня с открытыми ртами. Я мирно старалась пережёвывать, то, что только положила в рот. Отец Сафрон, поднял удивлённо брови.
--Чего ж это с нами хозяева не едят?
--Ты, Агашенька, ешь и не думай, они у себя в дому, захотят поесть всегда успеют, а мы с дороги, как волки голодные. А ты и вовсе всё на чёрством хлебе, да сырой водичке, скоро совсем костями греметь начнёшь.
--Это что было? – Первым, как ни странно, не выдержал дед.
--Да я тоже не поняла. Будто по мне ползал кто-то. – Поддержала его бабка.
--Это мы с тобой, старый, рот разинули. А нам, оказывается, ещё и не доверяют, видишь, проверкой занялись.
--Зачем шуметь-то? Девочке потренироваться надо. Вот и решила полученные знания на вас закрепить. А вы сразу шуметь. Вспомните, как сами учились! Или родились со всем, что сейчас умеете? -- Тут начал заступаться отец Сафрон.
Понурив голову уселись за столом и молча стали жевать то, что первым под руку попалось. Напряжение требовало разрядки, оно витало в воздухе и не давало сосредоточиться. Мысли не определялись, они кружили словно рой надоедливых мух. Дед Анисим, на правах хозяина, стал выводить на добрую беседу гостей, показывая, что обиды и нечаянное моё поведение прощено из-за незнания.
--Вы надолго к нам гостевать, Сафронушка?
--Как раз до Пасхи пробудем. Коли в тягость вам, так не томитесь, скажите. Попробуем ещё где на постой притулиться, только чередой всё обскажите, что за страхи копятся. За обиду не переживайте, как отвечали на зовы, так и будет дальше.
--Где найдёте-то в такое время? Коли пришли, то у нас и оставайтесь, в деревне за родственников сойдёте. Вроде отца с дочкой-последышком. – Бурчал дед Анисим только для порядка, пока баба Маня со стола разбирала, а только закончив, тоже присоединилась под строгим взглядом мужа к разговору. Всё же они были добрыми и незатейливыми людьми, радующимися любым добрым новостям и событиям в своей простой жизни.
--С тобой, значит, Агашенька? Неужто ученицу-наследницу взял? А не рано ли? На покой всегда успеешь, ты ещё в силе. А чего на девку-то позарился, раньше всё с парнями ходил, вроде толковыми, но ей, конечно не ровня. Лихая она, да и мы с дедом почти все навыки растеряли на одном месте сидючи. – Баба Маня, дай ей волю, наверно смогла бы проговорить целый день. Дедушка Анисим такого позволить никак не мог.
--Ну оттаяла, снова здорова. У тебя когда-нибудь мозоль на языке выскочит.
--Слушай, Анисим, сколько лет вместе, а ты всю жизнь старым дедом был. Бурчишь и бурчишь.
--Это ты никак не уймёшься. Вон Сафрона дедом не зовёшь, а он старше, да твоего лепета так же не может вынести. Тут вступил и учитель.
--Жалеете, поди, что в миру остались? – Подмигнул он говорливой бабушке.
--Знать судьба у нас такая. От веры мы не отринулись и чем можем, тем завсегда помочь рады, но друг без друга не осилили бы. Кто её, кроме меня, стерпеть смог бы?
--Это ещё не известно, кто кого терпел, но правда жалеем только об одном, что Господь детишек не послал, но обиды не копим. Принимаем всё как должно.
--Сколько чужих спасти пришлось, не все своих столько сберегли. Чего тогда жалеть-то?! – Уже очень серьёзно, будто просматривая свою жизнь заново, ответил хозяин. – Да и сам знаешь, без Мани прожить я не смог бы.