--Так, если они разного возраста, то твой по всему должен быть самым молодым. – Дальше я анализировал полушёпотом. Старался присмотреться к каждому, но ничего не получалось. Ну не спиливать же их в конце-то концов. Из школы я вынес только то, что истинный возраст дерева только по спилу можно наиболее точно установить.
--Да ты хоть школу-то сюда не приплетай, приглядись получше, потрогай, а хочешь, в обнимку постой. Они тебе тогда сами подсказать смогут.
--Ну, вот тебе и на. Чуять деревья собрался. Кому сказать от смеха помрут.
--Ты мирское-то с себя сбрось, да лучше пробуй. Вот представь, что не ходил ты в школу, не было у тебя друзей, в лесу этом вырос, они тебе родня наипервейшая, а с тем и подходи потом, с чистой душой.
--Легко сказать, ну да ладно, только ты тоже отойди, не мешай с природой общаться. Ни уж-то не видишь, тяжело при тебе, стесняюсь с дубами обниматься. Так ведь групповое помешательство, а то одиночное, понимать надо. Вот уж не думал, что сума сходить заразно.
--Да не болтай же. И чего ты не баба, языком так похож, вот и мелешь, словно дорогу метёшь.
--А ты не стой над душой. Сказала сам почуять должен, значит, почую. Только ты в сторонку отойди, а?
Как только она ушла, стало приятно и хорошо стоять между такими гигантами. Даже потянуло обнять их, чтобы ощутить всю мощь этих красавцев. Чувства и впрямь стали расти, захватывая меня целиком. Каждое могучее дерево оказалось мощнейшим носителем силы и памяти. К какому бы дереву я не прикасался, оно охватывало таким теплом, выдавая отрывки из кусков разных жизней, словно просматривал куски различных кинофильмов. Так и ходил, словно заворожённый, от одного ствола к другому. Прикосновение – вспышка, и поплыла картинка низкорослого мужика с длинными чёрными волосами до плеч, длинной всклокоченной бородой до пояса и пронзительно зелеными колкими глазами, стоящего между деревьями с поднятым пальцем, грозящим как в детстве. Следующее дерево – другой старик, седовласый старец с бородой доходящей аж до колен, в выбеленных одеждах. Он стоял оперевшись на огромный посох и внимательно разглядывал меня своими выцветшими когда-то голубыми глазами. Он указывал на раненую птицу, лежавшую около его ног. Птица не была похожа ни на одну, из тех, что я знал. Она, со сломанным крылом ещё трепыхалась, стараясь подняться хотя бы на свои большие крючковатые лапы. Оперение, казалось, не то, чтобы красивым, а даже торжественным каким-то. Красная голова переходила в чёрную грудь и разноперые крылья, заканчивающимся чёрным хвостом. Едва заметное движение посоха и птица рассыпалась не оставив и следа, а старик грустно улыбнувшись растворился в воздухе словно туман. Вот как раз следующий дуб и был деревом бабушки Агашиного учителя, это я понял по её живописному описанию. Он предстал передо мной именно таким, каким она мне рассказывала про него. Не древний старик, но всё же в годах, поглаживающий ухоженную и без того гладкую бороду, он смотрел на меня лукаво с едва заметной усмешкой и напоминал скорее помещика, чем праведного старца. Он показывал рукой на последнее, как оказалось потом самое маленькое, среди великанов дерево, подойдя к которому, он кивнул головой и исчез, как будто не появлялся вовсе. Именно это дерево выдало самую странную картину. Оно показало смешливую маленькую рыжую девчонку с изумрудно-зелёными глазами, которая, рассмеявшись спряталась и больше не показалась.
--Наверное это как раз и будет твоё дерево, бабуль. – Произнёс я, уверенный, что она где-то поблизости и наблюдает за происходящим.
--Правильно, он это. Сама для себя выращивала. – Тут же отозвалась она.
--А девчушка смешная, это ты что ль будешь?
--Так ведь не ушла же я ещё. Силы свои тебе не передала, так с какой стати мне там быть? Там только детство моё и обозначилось, место моё бережёт. Вот обучу тебя и уйду, тогда ко мне ходить станешь, да советов просить, а я вот она, рядышком, глядишь, вместе чего-нибудь и скумекаем. А если я не осилю, то гляди сколько нас здесь. Соберёмся все вместе, да и пособим кто чем может. Только одно правило запомнить должен, по пустому не беспокоить. Сила, у хранителей ушедших, хоть и великая, только пользоваться ей можно один раз в три года. Да и то, коли, по одному вызывать станешь, а если так, всех одним разом, то только в семь лет один раз. Запомни, а не то оплеуху вдобавок получить можно.