--Зря ты так, она добрая и приведёт тебя к себе домой, а там обалдеешь как интересно.
--Балдеть не хочу, хочу знать зачем. Может она там жертвы человеческие приносит?
--Да, ну, тебя, фантазёрка малолетняя, баба Агаша и мухи не обидит.
--Мух она может и не обижает, потому как человеков обижать желает. Никогда не забуду, как она мне ухо выкрутила, до сих пор торчит и не убирается.
За милой беседой, мы и на заметили как наша проводница свернула с узкой, едва заметной тропинки в сторону и остановилась под огромной старой сосной. Увидев это, я хотел ей крикнуть, чтоб объяснила хоть, но в голове стремительно пронеслось: «Не мешай». Мы с Маринкой встали, где остановились и стали наблюдать за тем, что будет дальше. Откуда-то из-за спины послышались лёгкие и быстрые шаги. Весь мир вокруг нас словно замер. Замороженными оказались не только мы, но и всё, что нас окружало. Можно видеть, слышать, даже мёрзнуть, но только не двигаться.
Обойдя стороной, и, не обратив на нас ровным счётом никакого внимания, мимо прошёл огромный мужик. Что-то знакомое промелькнуло в его размашистой походке. То ли своеобразная мерная развалка, то ли чуть уловимое движение могучих плеч, но он явно шёл под ту сосну, где остановилась старушка.
Рты невольно отвалились: под огромным деревом стояла молодая красавица лет двадцати-двадцати пяти от силы. Рыжие волосы разметались по округлым плечам, длинный сарафан прикрывал ноги почти до ступней. Руки нервно откидывали россыпи золотых волос за спину, оголяя круглое лицо с мягкими чертами и лучистыми зелёными глазами. Большой рот не портил, а завораживал своей правильной формой. Черные высокие брови, словно крылья птиц взмыли ввысь при приближении этого гиганта. Ласковая улыбка, прищур лукавых глаз – всё говорило о том, что этот человек ей был знаком, и не просто знаком, а очень приятен и долгожданен. Как только они оказались друг против друга, самая большая ветка опустилась, прикрыв пару от любопытных глаз, скрыв их словно за занавесом. Любопытство разгоралось, не давая отвести глаз от чудесной встречи двух влюбленных. Хотелось подойти к этому волшебному месту и во все глаза рассмотреть то, что там происходило в эти минуты. Но ноги, приросшие к земле и тело, оцепеневшее по неведомым причинам, не позволяло не только сделать шага, а даже поворота головы. Только через несколько минут пришло долгожданное тепло и чувствительность восстановилась. Заморозка спадала, не оставляя никаких следов.
--Интересно, ты видел то же самое что и я? Или у меня у одной глюки ?
--То же, что и ты, не переживай. К этому тяжело привыкнуть, но у тебя это всё же легче получиться, чем у меня.
--Это ещё почему?
--Потому, что молодая.
--А ты ещё чего интересного видел? Расскажи, а?
--Тебе теперь Агаша расскажет, а будешь послушной, то и покажет.
Вот так устроен человек, с одной стороны мне не хотелось ей говорить ничего, но с другой, я был не одинок. Ещё кто-то, пусть даже ребёнок, переживал то же самое, что и я. Поэтому, хотелось вывалить всё, накопившееся за это время, которое я пробыл вырванным из своей, пусть серенькой, но только моей и ни чьей больше, жизни. Вместо всего этого я смог только выдавить из себя пару фраз, которые тут же счёл глупыми.
--Ты давно в себе странности или таланты разные замечать стала.
--Ты имеешь ввиду то, что у бабы Кати случилось? Такое впервые. А всякое разное, то мама говорит, что лет с трёх.
--А что ты при этом ощущаешь?
--Да ничего. Если, к примеру, обижусь на кого очень сильно или разозлюсь, то этот человек спотыкаться начнёт, а если совсем худо, то падать на ровном месте станет. Если в школе злиться начинаю, то в окно стараюсь смотреть, но тогда на подоконнике все цветы, вроде кислотой обрызганные, вянут и корчатся. А вот после последнего раза уж вообще моих родителей переклинило. Понимаешь, в конце года наша училка на меня разоралась, что я не такая, а вроде того, что себе на уме, выше себя любимой никого видеть не желаю, ну, вообщем, на психологии её замкнуло. Хотела зло сорвать, а я под руку попалась, да подскочила ко мне с таким воем, ну я невольно и посмотрела на неё и её причёску. А о её причёске, это отдельно говорить надо, просто отпад крутой. Три пера в разные стороны и те отдыхают. Ну, вот, смотрю и думаю, что если так орать, то и волосы последние испугаться могут, тогда совсем лысой ходить придётся. И, представляешь?! Волосы на глазах у всех отвалились, а она лысая и красная знай своё, орёт не прекращая, весь класс как грохнет со смеху, а она в непонятках. Вот после этого всего, я опять виноватая и осталась, меня видите ли с нормальными людьми оставить нельзя. Оценки-то у меня приличные, только вот неуд по поведению. А я-то тут причём?