--Понял, чего не понять-то? Хоть к Агаше и привык, с мужиком всё ловчее будет.
--Правильно думаешь, нечего за бабий подол держаться. У нас с тобой и впрямь ладней и дружней выйдет. Вот и всё милые, отсюда вам направо, нам налево, а там всё прямо и прямо.
--Да не переживай, милок, я к тебе тоже привыкнуть успела, но так и впрямь ловчее. – Не выдержала Агаша. – Мы всё одно часто встречаться станем, а то ученье непутёвое выйти может. Да и жить у нас только по одному и можно, вот ведь как. Так что лёгкого пути вам с Трофимушкой.
После этих слов стало так вдруг грустно и одиноко, что лучше бы она вовсе молчала. Но уходить совсем уже не хотелось. Желание было лишь посмотреть, чем всё это закончится, что они из нас получить хотят. Тут старик кашлянул, и посмотрел в сторону погрустневшей старушки.
--Э-эх, никогда прощаться не мог, пошли мы, ежели что, то дам знать, сама понимаешь. – На этом он осторожно коснулся плеча Агаши и видение предстало вновь. Перед нами стояли по-прежнему молодые красивые люди, которые много лет не переставая, любили друг друга, но почему-то не были вместе. Лишь одно короткое мгновение они стояли озаряемые внутренним светом друг друга, смотря и стараясь запомнить любимого, как всё разом исчезло, будто насмешливое видение. Два старых человека расходились друг от друга в разные стороны. Подмигнув девочке и, отдав ей, свитер с грибами, я отправился догонять своего нового учителя.
Лесные тропинки, едва заметные для человека не посвящённого, я старался различить по едва уловимому зеленоватому свечению. Куда меня вёл Трофим, было не известно, но угадывалось то, что место будет похоже на Агашин островок. Зеленая дорожная нить со временем стала утолщаться и светить, словно указывая неискушенному путнику тропинку до места, именно ему уготованному.
--Это что же, наваждение или колдовство какое? – Спросил я, стараясь тем самым хоть немного сбросить темп ходьбы.
--Колдовство не от Бога, а ты коли устал, так явно и говори, зубы-то не старайся заговорить. – Не поддался на уловку такой же слышащий, как и Агаша старик.
--Так мне просто не понятно, откуда что берётся, вот и всё. – Старался не поддаться я.
--А чего понимать-то? Про то, поди, Агаша подробно рассказала. Про воинство Господне, про то, как людям помогаем, да веру стараемся помочь сберечь. Вот вроде и всё.
--Ничего себе всё. Бабушка, то есть Агаша, уж теперь и не знаю, как лучше называть-то её, мне про это рассказывала, но что-то больно на сказку похоже.
--А ты сначала пусть даже как и сказку, но прими сердцем, вникни, ну а потом, глядишь и откроется тебе.
Тропинка виляла меж оврагов, засыпанных сухими полусгнившими листьями, да ветками, ветром нанесёнными, так и оставленными там. Лес менялся и становился больше похожим на угрюмый строй старых елей и сосен, посаженных кое-как, где придётся. Мы же, не отклоняясь ни на шаг, шли по путеводной ниточке-ведунье. Оглядываться совершенно не хотелось. Иногда, создавалось впечатление, что за нами, лесная стена смыкалась сама собой, пряча не только путников от случайного любопытного взора, но и саму тропинку, по которой мы шли. Солнце, будто боролось с дикими зарослями, пытаясь осветить и прогреть наши лица. Но пробраться в чащу ему так и не удавалось, мелькая только на редких нижних ветвях деревьев.
--Дедушка, а вы с Агашей в этих лесах вдвоём живёте? – Старался не упустить благосклонности к разговору, я, чтобы хоть немного больше получить информации от своего попутчика, старался добиться доверительного рассказа. Мысли до такой степени разные и противоречивые рождались у меня в голове, что не хотелось делиться ими ни с кем, поэтому, в такой ситуации лучшим оказывалось слушать, а не думать.
--Почему вдвоём? Ты о лесе как о доме говоришь. А того понять не желаешь, что даже в доме одному жить, не получиться. Человек один не может, так его природа устроена. То, глядишь, кошку завёл или собаку, то другую какую живность. А ты про лес так! Где ж тут одному быть.
--Ну, ты махнул! Я про вас, про людей.
--Да и про людей, ты тоже мало чего знаешь.
--А чего про них знать-то, прошли те времена, когда по лесам жили, тем более у нас. Всё уже тысячу раз хожено перехожено.
--Ты на воду озера посмотри, чего увидишь, то там и есть, а чего видеть не сможешь, то, сколько об этом не говорили, не верь.
--Скажешь тоже, а рыба, которую на крючок ловишь? В это не только веришь, но и потрогать можно.