--А все её ловят? Кто-то домой и пустой возвращается, а ты всё равно веришь, что она там есть. Почему?
--Кто ж его знает, но ты на вопрос не ответил.
--Чего попусту слова тратить, когда сам увидишь, да может и потрогать придётся, а там и вера придёт. Лучше смотри внимательней, перед тобой вторая проверка.
--Как вторая? Когда ж тогда первая была?
--Не отвлекайся, не это главное, главное то, что видеть сможешь.
Прямо из овражка мы поднимались прямиком к небольшой дубовой роще. Тропинка, вилявшая между высокими деревьями, исчезала именно в этой, небольшой, будто специально насаженной дубраве. Поднимаясь к этим красавцам, нам постепенно открывалась большая опушка, огороженная этими вековыми деревьями. На их фоне берёзки представлялись такими нежными и хрупкими, будто специально высаженные, чтобы таким образом подчеркнуть с одной стороны силу и мощь, с другой красоту и грацию окружающего нас мира. Солнечные лучи, пробиваясь ровными пучками золотистого света, напоминали картину храма, в котором я недавно был. Жёхлой травы, не смотря на пору, не было. Эта картина была словно молчаливым доказательством присутствия Божественного, не рукотворного во всём, что так торжественно представало передо мной. Незримая граница проходила между лесом и этой дивной опушкой.
--Ну, вот и пришли. Теперь попробуй ощутить себя, почувствовать то, что даёт тебе окружающий мир и достоин ли ты этого всего.
--Вот так сказал. Это ж каждый нормальный человек тебе скажет, что нет, не достоин. Такого разве можно быть достойным или недостойным? Оно просто есть и каждый принимает как должное, ну не без восхищения, конечно.
--Вспомни, о чём с Агашей беседовали. Почувствуй и себя частичкой этого, а не просто сторонним наблюдателем, который посмотрит-посмотрит, да и домой, к тому, обыденному, что каждый день по привычке, а не в удовольствие, будто именно этого Господь для нас желал. Осознай, что всё тобою виденное и пережитое не напрасно, а для чего-то.
Не знаю почему, но я вспомнил, как молилась Агаша. Как на всякое, даже немудрёное дело, просила благословения. Вспомнил батюшку, которого видел первый раз в своей жизни. Его участие и заботу в моих душевных мытарствах, его безграничную веру, его искренние глаза. Вспомнил и своё неудобство и стыд, который потом перерос в трепетное ощущение чистоты и свершившегося чуда. Эмоции до такой степени захватили меня, что я не сразу и понял, что творилось прямо у меня перед глазами. Большой зеленоватый сгусток света образовал колпак над диковинной опушкой.
--Неужели и у Агаши, и у тебя так было в первый раз?
--Что видишь, говори?!
--Свет или даже туман что ли, но какой-то зелёный.
--Хорошо, теперь иди.
И я послушно пошёл навстречу этому световому шатру. Сердце прыгало, эмоции так переполняли ограниченное сознание, что я не знал, что с этим делать. Такое, наверное, лётчики испытывают, когда взмывают на огромную высоту. У меня даже не тело, а душа погружалась в этот благостный свет. Вдруг, захотелось всех любить. Пьянящий восторг захватывал с такой силой, что я даже не заметил, как подошедший Трофим, закрыл своею рукой мне глаза.
--Ты что? – От неожиданности и непонимания, запротестовала каждая клеточка моего организма. Так не хотелось возвращаться в состояние обычности, что я вполне естественно стал захлёбываться от навалившихся чувств. – Это такое?! А ты?!
--Вот поэтому-то такого и хватит. Главное хорошо понять.
--Это, что ж такого главного успел понять?
--Да то, что не слепец ты. Значит, Агаша чутьё на людей не потеряла. Вот и всё.
--Ну ещё хоть чуточку побалдеть дал. Так хорошо было.
--А разве у Агашиной опушки такого не видел?
--Нет!
--А теперь подумай, почему? – Медленно, но мастерски Трофим помогал понять происходящее в этом мире чудес.
--Это, что, иллюзия такая?
--Нет, взаправду это. Много лет назад люди такие ограды ставить могли от случайных прохожих.
--Или намеренных гостей, да?
--Поди трепетало всё? А хочешь, скажу почему? – И, не требуя ответа, сам стал пояснять. – Потому что душа коростой покрыта была, долго в храме тебя не было, Божий свет в неё не пускал, вот она и закрылась, словно дверь в мир, взяла и захлопнулась. Вот от этого и слепнут люди, душой черствеют. А причастие, да вера это как профилактика тяжёлых заболеваний, а для тебя, оказалось особенно важно не забывать именно о душевной чистоте, чтоб другим помочь прозреть.