Вот берег, на который так неизбежно опускается уставшее солнце. Оно словно решило омыть свои раны в быстротечной Оке, пуская кровавые блики по тёмной вечерней воде. Они дрожали так трепетно, словно хотели показать всем картину ещё одного безвозвратно умирающего из этой жизни дня. Пара молодых людей сидела у воды и молча любовалась уходящим солнцем.
--Влас, ты же обещал, что не будешь грех на душу брать. Ну, когда же повенчаемся мы? Ведь Манечку давно пора окрестить. – Ворковала хрупкая молодая женщина около сухощавого мужчины с хищным орлиным носом. На фоне этой красавицы он выглядел даже зловеще.
--Люблю смотреть на кровавый закат, который по тихим волнам воды, словно плачет, истекая кровью. – Не обращая на слова попутчицы ровным счётом никакого внимания, и выговаривая тихим и вкрадчивым голосом каждое слово, произносил Влас.
--Милый мой, ты же знаешь, что я за тобой хоть куда, только об одном прошу – давай по-людски поступим, чтоб ребёнок не мучился. Ведь она-то не в чём не виновата. – Не унимаясь, уговаривала своего спутника молодая мама.
--Не причитывай, лучше посмотри, что там с дитём. Хоть и девка, но всё-таки родная.
Ребёнок лежал, мирно посапывая и ему не было никакого дела до проблем родителей.
--Сейчас солнце зайдёт, тогда и двинемся. Сначала с братьями посоветуемся, а они уж подскажут, где и как нам повенчаться, да и её окрестить. И, вообще, ты же мне поверила? А раз поверила, то теперь у тебя одна дорога, до конца мне верить, поняла, глупая ты баба. – При этих словах, хмурый и неулыбчивый человек так зловеще блеснул глазами из-под нависших густых широких бровей, едва сросшихся на переносице, что даже мне стало не по себе, а хрупкая женщина-ребёнок лишь прижалась к нему плотнее и словно очарованная, стала тихой и довольной. Солнце, отдавшее, наконец, последние лучи воде, ушло. Небо стало черно и темень, похожая на плотную ткань спустилась, мягко окутывая окрестности. Двое людей встали и пошли будто видели во мраке лучше, чем при ясном дне. Попутчица несла на руках ребёнка и следовала по пятам за своим неразговорчивым спутником.