Это был невысокий коренастый человек, очень подвижный и с такой задиристой нахальной улыбкой. Лохматая голова его, кажется, никогда не знала щетки, но его, видимо это нисколько не смущало. Думается мне, его дерзкая физиономия давала вечный повод к ссорам.
— Кэлл Паркара, вы ведь не девушка, чтобы заставлять меня так долго ждать!
— С вами будет драться мой друг, граф Улон.
— Опа! Неужели ваша скромность и застенчивость заставили вас выставить вместо себя на дуэли вашего друга?
— Покорнейше прошу простить, но не моя вина, что Мэриэг наводнен хвастунами вроде вас, уважаемый хэлл Бронито.
— Ну, если ваш друг, так же дерзок в бою как ваш язык, считайте, что наша дуэль удалась!
Невзирая на свой неказистый вид и лохматую голову, хэлл Бронито умел ловко обращаться с оружием.
Он нападал на меня как молодой петушок, бойко и, распуша свои перья, причем успевал обмениваться со мной и с Паркарой колкостями, так что, в конце концов, я стал думать: чем мы деремся мечами или языками.
Но прелестный сей поединок остроумия был прерван самым настойчивым образом молодой элиньей, рыжеватой и полненькой — аппетитной, как спелое яблочко.
Она появилась неожиданно и сразу обратила на себя наши взгляды — хэлл Бронито сконфуженно отступил, и опустил оружие.
— И как это называется хэлл Бронито! — гневно воскликнула она, — не вы ли давали мне обещание, что больше не станете задирать людей, и что я вижу! Вас с оружием в руках! И вы еще надеетесь, безумец, что я соглашусь выйти за вас замуж? Никогда!
Бронито госетно взвыл
— О-о-о-о!
— Что вам сделал этот несчастный? — продолжала она свое наступление.
— Это вы про меня, элинья? — я вежливо поклонился пылкой даме, — боюсь, что вы стали жертвой собственного заблуждения- у нас с хэллом Бронито вовсе не поединок, у нас…урок…мы тенируемся. Мой друг, барон Паркара, попросил своего друга хэлла Бронито продемонстривать особую технику фехтования, которой владееет ваш жених. Он любезно согласился.
— Это так? — с большим сомнением в голосе спросила девушка.
Мы все дружно закивали головами, только Паркара успел многозначительно хмыкнуть.
— Вы все трое можете дать мне клятву, что это правда, что вы никогда не поднимите оружие друг на друга?
— Мы…, то, се, дело чести, — начал мычать Паркара.
— Паркара, улыбнитесь прелестной элинье, — прошипел я.
— Я поклянусть тебе в чем угодно, дорогая! Ради тебя я готов подружиться даже со всеми демонами мира и, если эти кэллы согласны…
— Согласны, согласны, — усмехнулся Паркара, который был хоть и горяч и несдержан на язык, отчего часто влезал в ссоры, но при этом был большим добряком и отлично смекнул, что из-за глупой ссоры Бронито может лишиться невесты.
Проявив мужскую солидарность, мы успокоили элинью Софиту, так звали девушку, и после нежных прощаний она отправилась домой.
Бронито подошел к нам и стал бурно выражать благодарность.
— Нет, но вы скажите, вы все-таки, берете свои слова назад? — язвительно спросил Паркара.
Бросив на него угрюмый взгляд, Бронито сказал:
— Теперь я просто вынужден это сделать, и вообще предлагаю вам кэллы, мои новые друзья, пойти и выпить за принесенную нами клятву дружбы.
— У нас возражений нет, не правда ли, Улон?
Я пожал плечами и сказал, что готов на все: хорошую драку, хорошую закуску и бокал хорошего вина, если рядом мои товарищи.
Бесславная дуэль закончилась бурными возлияниями.
Глава 10 Исчезновение барона Равгада
После трагических событий во дворце, визиты туда временно прекратились. В Мэриэге был объявлен траур.
Я по-прежнему встречался с принцем и его людьми. Головы моих друзей занимало теперь исчезновение барона Равгада, весельчака и волокиты, покорителя женских сердец.
Подозрения коснулись барона Ивонда, ревнивца, грозившегося при свидетелях убить Равгада, который давно волочился за его женой.
Слуга барона объявил нам, что Равгад уже восемь дней, как отсутствует, а это как раз с той памятной ночи, в которую убили эрц-герцогиню Онцерию Акабуа. Слуга утверждал, что он ушел в тот вечер и более не возвращался.
И вот в кабачке 'Корона и Перец' когда, разгоряченные вином и дерзкими разговорами люди принца, решили действовать, и волнение достигло своего апогея, одна горячая голова, думаю, что это был граф Лону, предложила пойти к дому барона и потребовать у него объяснений.
Меня, волей случая, в тот день не было в Мэриэге, и, может быть, это к лучшему. Принца никто не поставил в известность, даже его верные уши — Алонтий Влару не успел это сделать — зачинщики увели его с собой. На что они рассчитывали — я не знаю — все это было до крайности опрометчиво и глупо.