— Не нужно.
Он подъехал к Суренци и произнес:
— Ты останешься в живых, если скажешь, в какой камере содержат барона Равгада.
— Что? — дрожащим от страха голосом спросил Суренци.
— Я жду!
— Я ничего не знаю про барона.
— Не надо лгать.
— Откуда вы узнали про Кесрон? Кто вы? Люди принца, да?
— Не заставляйте меня ждать, а то я позволю этим людям завершить расправу над вами.
Голос Орантона невозможно было узнать от жуткого гнева, распиравшего агвора.
— В шестой.
— Где она находится? Сколько людей в карауле? Как туда проникнуть?
— Вниз по левому коридору от главного входа. Два пролета вниз, на первом уровне — там содержатся особо ценные экземпляры, — процедил Суренци.
— Сколько охранников?
— По два охранника и по шестнадцать камер на каждом уровне.
— Какая охрана снаружи?
— На каждой смотровой площадке шести башен по одному дозорному. Два часовых на воротах — вам туда не попасть! — довольно подытожил он.
— Что же нам делать с этим негодяем? — задумчиво спросил принц.
— А вы не хотите поступить с ним так, как поступил ваш брат с бароном Равгадом?
— То есть?
— Спрятать Суренци в надежном месте?
— Зачем?
— Он — свидетель.
— Чего? Нашего ночного разбоя?
— Заставьте сделать его письменное признание.
— Какое же?
— Пусть опишет, как и кем планировалась вся интрига. Ведь Равгада удерживают в Кесроне тайно.
— Где я всем этим буду заниматься? Здесь, в лесу?
— Зачем же здесь. Вам надо везти его в Ладеон. Там вы сможете побеседовать с этим типом обо всем подробно.
Он должен написать признание. Оно свяжет руки вашему брату. Спрячьте его надежно.
— Но ведь мой брат не отдавал никаких приказаний Суренци лично.
— Да, он действовал через маркиза Гиводелло.
— Но как доставить туда Сурнеци. Он же сбежит по дороге.
— Мы свяжем его и перекинем через лошадь — в связанном виде он никуда не сбежит. С вами поедут ваши слуги, советую прихватить еще кого-нибудь из нас. Вон, хотя бы Паркару — его плечо еще не зажило — он будет только путаться под ногами, простите, Паркара.
Паркара ехидно улыбнулся.
— Пожалуй, вы правы. Когда освободите Равгада, велите людям набларийца везти его в Ладеон, там они получат дальнейшие указания.
Так и поступили. Принц с пажом, старым слугой и Паркарой, который вел лошадь со связанным Суренци, отправились в Ладеон. А все остальные двинулись на Кесрон по все той же Хлебной дороге.
Крепость Кесрон находилась на вершине горы и чтобы попасть в нее, надо было сначала подняться по очень крутому склону, который с одной стороны обрывался над каменистой рекой, а с других — просматривался как на ладони.
Наше вторжение пришлось на глубокий вечер, близилась ночь с такой желанной сейчас темнотой.
Шум реки отвлекал часовых на площадках башен. Оставил лошадей в лесу, под присмотром пажей принца, мы карабкались по склону. Люди набларийца действовали как горные кошки — они буквально слились с горой, никто и не заметил, как они оказались на стене…часовые с этой стороны были нейтрализованы. Я вместе с остальными людьми принца медленно догонял их — по крутому и опасному склону. Нам сбросили две веревочные лестницы — придется преодолеть еще одно препятствие — стену высотой…спрыгнуть во двор не представляется возможным — все те же лестницы служат для спуска внутрь крепости.
Люди набларийца уже давно на внутренней площадке — тихо снимают часовых, и мерные шаги по гулкому булыжнику уже не слышны.
Перед главным входом в здание охрана уже убита. Можно входить. Но если верить Сурени, а я почему-то верил, внутри крепости все пойдет не так просто как снаружи.
Наш товарищ находился в подвале на втором уровне, а пройти туда можно только через караульное помещение, в котором сидит как минимум человек десять охраны и, к тому же, на каждом уровне по два человека сторожат запертые камеры.
Внутри светло — мышь не прошмыгнет. Самое время снова воспользоваться плащом.
Я отодвигаю руку набларийского воина от дверного кольца и тихо говорю — жди здесь.
Поворачиваю застежку и сам стучу в дверь — у меня спрашивают пароль.
Я говорю пароль, выбитый из Суренци: 'Орел и сокол! — дневные птицы'.
Тяжелая дверь со скрипом открывается и оттуда растерянно таращится в темноту толстый охранник.
— Что за шутки! — ругается он, — это ты, Фридо? Кончай дурака валять.
Аккуратно бью его по голове и укладываю в сторонку. Захожу в помещение караулки. Восемь человек ждут своей очереди заступать на дежурство — пьют вино, режутся в карты. Бью одного по спине и говорю: