Два молодых человека в синих балахонах наводили в храме порядок. Влянжона среди них не было.
— Что вам угодно, эллы? — спросил высокий и худой жрец, наверное, он почувствовал недоброе, лицо его было серьезным даже строгим.
— Что нам угодно? Сжечь твой храм, нечестивец.
Только теперь я заметил, что в руках у пришедших были факелы, они зажгли их и стали приближаться к жрецам.
— Зачем вы это делаете? — воскликнул один жрец, очень красивый, совсем молодой человек. — Мы — мирные жрецы ордена Лучи Неберы. А это мирный храм, где люди молятся своим богам.
— А мы — немирные воины ордена Белого Алаабанга — и твои заклятые враги.
Произнеся это, двое из мадариан убили жрецов, а остальные стали складывать в большие мешки дорогую утварь храма. Тот, что был старшим и руководил этим разбойным отрядом, что-то нервно искал в храме. Он опрокинул статуи четырех богов, стулья которых здесь было не менее тридцати для посетителей, жертвенный очаг, канделябры.
Наконец он нашел. Из-под большого алтаря он вытащил небольшую серебряную коробочку — в ней лежал свиток и украшения с изумрудами.
— Вот оно! — прошептал мадарианин.
Пока происходили эти бесчинства, я заметил на боковой лестнице, что вела на красивую галерею, которая вместо второго этажа огибала храм, и была заставлена книгами и небольшими диванами, две фигуры — они прятались между тяжелой шторой и книжным шкафом. К счастью, для них, мадариане не потрудились поднять головы и осмотреть храм как следует.
Закончив грабеж, они стали поджигать храм. Все занялось огнем. Лисы вышли из храма, оставив на полу двух молодых людей с перерезанными горлами.
Те, двое, что прятались наверху, были мужчина и женщина — третий жрец храма, тот самый Влянжон и моя новая знакомая, герцогиня Джоку.
— О боги, какой ужас! — простонала она.
Жрец помог ей спуститься и выйти на улицу, а сам он вытащил тела своих собратьев из горящего храма.
— Вам необходимо спрятаться! — воскликнула Кафирия. — Ступайте пока ко мне! Переночуете, а на заре я вас вывезу из города. Здесь вам оставаться опасно. О, боги, какой ужас пережила я. О телах убитых юношей кто-нибудь позаботится.
Они направились к дому Кафирии. А я остался, чтобы поразмыслить обо всем.
Так значит, все-таки Кафирия принадлежит ордену неберийцев. И она готова рискнуть своим положением, может быть даже свободой, помогая им. Что за свитки украл мадарианин, кому принадлежало ожерелье!
Я вернулся к себе домой. Но мысли мои продолжали крутиться. Я решил, что на заре Кафирии Джоку может понадобиться моя помощь — кто знает, ее могли выследить, она прячет жреца, правосудие явно не на ее стороне.
С утра я уже караулил у Львиных ворот — в любом случае им не миновать их.
Так и было — карета герцогини выехала в час золотой лилии из ворот Белого города и помчалась по коридору к Золотым воротам. Но вот, уже по середине этого пути у моей знакомой возникли затруднения.
Отряд стражников во главе с капитаном Фантенго преградил путь ее карете.
Вознице пришлось затормозить.
Герцогиня просунула свою рисковую головку в окошко.
— Что случилось, почему нас остановили? — спросила она.
— Мы должны посмотреть, кто едет с вами, — ответил Фантенго.
— На каком основании?
— Приказ короля: подвергать досмотру все подозрительные экипажи, в которых могут скрываться преступники.
— Но с чего вы взяли, что какой-то преступник может скрываться в моей карете?
— Этой ночью из храма неберийцев, сбежал один жрец, вот его то и разыскиваем.
— А причем задесь я?
— Он мог силой принудить вас, уважаемая кэлла, вывезти его из столицы. Прошу вас выйти из кареты, или приоткрыть дверь настолько, чтобы я смог убедиться, что в ней кроме вас никого нет.
— Это возмутительно и оскорбительно!
Мне показалось, что голос Кафирии дрожит от испуга. И неудивительно — ведь, в ее карете сидел человек объявленный вне закона.
Я подъехал к Фантенго.
— Приветствую вас, капитан, какое чудесное утро, надеюсь, что ваше настроение соответствует погоде!
Он прищурил глаза и ничего не ответил.
— Позвольте этой благородной и знатной даме проехать. У вас странная привычка останавливать на дорогах женщин.
— А у вас — вмешиваться в дела, которые вас не касаются. На этот раз вам не поможет никакой наблариец.
— Ну да, ну да, а в свободное от службы время вы продаете дворцовые тайны чужеземцам.