— Благодарю за науку.
— Надеюсь, она не пропадет впустую. Обещайте убить хотя бы с десяток врагов, достойных вашего учителя.
И еще, не надо стыдиться своих слабостей — они есть у каждого. Любой может в чем-либо потерпеть поражение. Не стыдитесь того, что судьба дает вам возможность для реванша. Не стыдитесь остаться в живых, жизнь — хорошая штука! Живой может отомстить за мертвых, а мертвый этого сделать не сможет. Способность побеждать после поражения — вот настоящий удел воина. А умереть достойно для человека с вашим настырным характером повод найдется всегда.
Он откланялся и растворился в темноте.
— Ты доволен теперь? — спросил вновь зазвучавший голос, — тебя всему научили?
— А это был не ты, дух?
— Все относительно в этом мире. Возможно, это была часть меня, возможно, игра твоего воображения. Ты задаешь слишком много бессмысленных вопросов. Ведь, ты же сюда не за этим пришел!
— Мне нужно то, что украла Дизанна.
— А-а, Дизанночка! Смешное и жалкое порождение черных — она меня забавляет — ее так легко купить. Но сделка есть сделка. Я не могу просто так отдать тебе эту вещь. Может, я хотел подарить ее своей прекрасной возлюбленной с повадками и характером дикой кошки. Что попало она от меня не примет. Ей что-нибудь особенное подавай.
— Мне очень нужна эта вещь.
— Тебе дорого встанет это украшение.
— Назови цену!
— Цену? Цена! — воскликнул голос. — Цена вечного страха тебе подойдет? А цена жизни твоих близких? Что готов ты заплатить за исполнение своей честолюбивой идеи? Жизнь твоей любимой женщины — ты готов заплатить такую цену?
— Ты — сумасшедший!
— Ведь эти бриллианты — один из маленьких шагов в твоей игре, не играть в которую ты не можешь. Маленький, но очень важный шаг! Дело даже не в набларийце, съедаемом местью и жаждой власти, которые, кстати, когда-нибудь его и погубят, он не внемлет предупреждениям. Рантцерг и без того тебе по гроб жизни обязан. Дело в королеве! Бриллианты — ниточка, очень важная ниточка к ней. И ты понимаешь это. Так что ты готов отдать за ход в твоей игре? Говори!
— У меня нет возлюбленной, — усмехнулся я.
— Нет?! Какой ты самоуверенный тип. Ты решаешь за целую жизнь — раз нет ее сейчас, так, значит никогда и не будет!
Да?! — голос почти орал мне в ухо.
Теперь я возмутился — мне надоела пустая болтовня.
— Слушай! Я обшарю весь этот дом, но найду драгоценности. Все что здесь происходит — пустая мистификация! Мне надоело твое словоблудие!
Зря я это сказал: передо мной снова появились видения. На этот раз демоны — пострашнее того, что был в замке герцога Брэда. Шерсть их летала по залу и пахла огнем. Я оцепенел против своей воли и не мог пошевелить ни рукой, ни ногой.
— Что сделаем с ним? — утробным голос взвыл один из демонов.
— Да, порвем недоумка! Хозяин хочет спать — ему все надоело!
И они подошли ко мне вплотную. И вот я уже взлетаю на их мощных лапах под потолок и падаю на них обратно.
Они обжигают меня, зеленые хищные глазищи размером с блюда выворачивают мое нутро наизнанку — мне тошно так, что жить не хочется, а вдобавок к этому боль от падений и мерзкий смрад, дующий в лицо. Все это мучительно.
— Невежа! — воют эти мерзавцы, — неблагодарный!
От их воя и мрачного смеха кровь стынет в жилах.
— Эй! Хозяин! — закричал я. — Принимаю твои условия — чего ты хочешь?
— Нет, мой друг, теперь ты так легко не отделаешься! Иди, возьми его сам, — отвечает голос.
И я иду. Демоны расступаются. Впереди огненная лава. Весь зал — это огромная лава, в центре которой висит поднос и на нем лежат эти треклятые бриллианты. (С этой минуты я начал думать, что буду испытывать огромное отвращение к этим камням.)
Едва я сделал первый шаг — ведь я то уверен, что все — иллюзия, страшный жар вонзается в мои ноги.
— Это невозможно! — не то кричу, не то стону я.
— Это твои заботы, нахальный юноша, — равнодушно отвечает голос.
Что в эту минуту явилось мне — саламандра? Возможно. Мое неодолимое желание добиться своего? Любой ценой? И это верно. Но я стиснул зубы, чтобы не орать от боли и пошел, уже не чувствуя жара, горящих ног. То ли в пламени, то ли по воздуху парил, но последнее, что я почувствовал — это жуткая боль в ногах и желанный ящик в руках.
Очнулся я на земле, возле какой-то хижины. Ноги разрывались от боли, а в руках был все также сжат заветный ящик. Надо мной склонилась Гельенда.
— Ой! — громко восклицает она, — что с вашими ногами?
Я боялся даже посмотреть.
Она с помощью пожилой крестьянки перетащила меня в дом.