— А вы как, товарищ подполковник? Говорили, что вы погибли, когда бомбили эшелон Гиммлера.
— Нет, меня истребители ссадили. Успел машину в молодой ельник посадить и дёру.
— А почему вас так долго не было, товарищ подполковник, почему к своим не вышли?
— На меня охота шла, тоже в болото загнали. Вот, — я расстегнул рубашку и оголил плечо, чтобы показать свежую рану, — подстрелили, почти месяц у одной польки-вдовушки отлёживался.
Это сразу успокоило лётчиков, они, полусидя, жадно слушали меня.
— Ясно, товарищ подполковник. — вздохнул летеха.
— Ну, нет худа без добра, встретил своего родственника, Степана Раневского. Дальнего родственника, тоже, кстати, отличного пилотажника, только без боевого опыта. Пошли к нам в лагерь, только тихо, Стёпка до полуночи на часах стоял, пусть поспит.
— Хорошо, товарищ подполковник.
— Есть хотите? Сухпаек у вас на три дня, наверняка ведь экономили?
— Так точно, товарищ подполковник, — поддакнул лейтенант. Сержант Даль за всё время не произнес ни слова. Удивительным молчуном оказался, но судя по поведению лейтенанта, был отличным товарищем.
— Сейчас костёр разведём и что-нибудь приготовим… Вот, кстати, наш лагерь.
Казанцев невольно присвистнул, увидев наши богатства.
— Трофеи, мы вчера днём уничтожили пост на реке, и захватили патрульный катер, — слегка похвастался я.
— Лихо вы, товарищ подполковник.
— Не в первый раз по немецким тылам гуляю, они меня уже в лицо знают, — чуть схохмил я, осмотрев бойцов, приказал: — С вас вода ручьем течёт, снимайте. Постирайте, сейчас мыло дам, и сушить повесьте.
Пока бойцы тихо плескались в соседней заводи, там было удобное место для мытья, я достал из мешка две рыбины, котелок литров на десять, десяток картофелин, лук и специи.
Как только соседние деревья обрели гирлянды из сушившейся униформы, а у разведённого мной костерка стали сушиться сапоги, стал тихо командовать:
— Так, сержант, вы рыбу почистите. Нож есть? Хорошо, вон туда отойдите, там место удобное. А мы с вами лейтенант, пока займемся картошкой и луком. Вон колода удобная, как только сержант закончит, нарежем рыбы и картошки.
Воду для ухи брали прямо тут же в протоке. Казанцев голышом вошел в воду и, дойдя до протоки, где было довольно сильное течение, набрал свежей воды. К сожалению других источников поблизости не было, но я уже испорченный местным временем знал, что можно пить и эту. Чистая вода, никаких палочек.
Через десять минут, после того как в кипевшую воду полетели куски рыбы, картошки и остального, заворочался и проснулся Стёпка. Аппетитный запах уже расплывался над заливом, и видимо разбудил друга.
Сев и кутаясь в одеяло, он как то сонно осмотрелся вокруг, покрутив туда-сюда головой со всклоченными волосами. Посмотрев на бойцов, которые в одних кальсонах сидели на бревне и с интересом за ним наблюдали, что-то пробормотал и, широко зевнув, снова свалился на постель.
— Наверное, принял вас за сон, — хмыкнул я, помешивая срезанной веткой уху.
От моего негромкого бормотания одеяло отлетело в сторону, и Стёпка дико уставился на нас.
— Проснулся? Иди, умывайся, сейчас знакомиться будем и завтракать.
Уха уже была готова, отодвинув её вместе с треногой немного в сторону от костра, я ложкой попробовал на вкус.
— Божественно, особенно с голодухи… Стёпка, хлеба прихватит и чайник. Пока едим, как раз дойдет. Лейтенант воды набери, чайком побалуемся.
Знакомство произошло быстро, у Стёпки, как и у меня, язык был неплохо подвешен, и он быстро сдружился с обоими парнями. Нам всем было по девятнадцать лет, даже забавно.
— Товарищ подполковник, а какие у нас дальнейшие планы? — поинтересовался Казанцев, после плотного завтрака и чая с галетами. Мое командование они приняли безоговорочно, да и по-другому, они просто не могли.
— Пока задержимся в окрестностях, у нас тут встреча назначена. Через несколько дней уже все вместе будем пробиваться к своим.
— А немцы не будут мешать из-за поста?
— Найдем укрытие хорошее, затаимся… Всё, лейтенант, с этой минуты вы расчет пулемета. Мы вчера постреляли из него, но не вычистили, займитесь, а мы пока займёмся маскировкой катера.
Если вы думаете, что Стёпка просто принял новеньких и всё… ага, как же. Его интересовало всё, жизнь, служба, авиация, работать он старался поближе то к одному, то к другому. Если с сержантом он сразу просёк, что от него немногого добьёшься, то с лейтенантом, с моего одобрения, долго чесали языками.