Глаза Его Величества загорелись. Эта мысль ему пришлась по сердцу:
— Вы гений, комес! Получается, что мы и гальвийцам дадим то, что им выгодно, и от каперов избавимся, да ещё и Аттоу хвост прижмём?
— Ну да, примерно так.
— А какие товары идут отсюда?
Дорант, честно говоря, не ожидал, что Императора заинтересуют такие низменные предметы, как торговля. Но, так как сам он волею судьбы в торговлю эту был весьма даже вовлечён, то ответил не задумываясь:
— Ценную древесину, хлопок, зёрна чокло, каву, тобакко, сахар, перец, другие пряности. То, что дорого стоит и мало весит. Это для продажи. А ещё, конечно, серебро и золото — их больше всего. В метрополии рудники давно истощены, так что сейчас Империя чеканит монету из того, что привозят отсюда.
— Серебро и золото тоже идут через торговые дома?
— Да нет, конечно же. Их ещё здесь сдают чиновникам вице-короля за твердую плату, потом в Акебаре всё сданное переплавляют и делают мерные слитки с императорским клеймом. В цитадели целый форт занят плавильней. Охраняется пуще дворца вице-губернатора.
— Откуда вы всё это знаете, Дорант? — Его Величество очередной раз потряс комеса Агуиры, назвав его по имени, что было беспрецедентной милостью. На это можно было ответить только полной откровенностью:
— У меня есть доля в кумпанстве, владеющем семью кораблями. Два из них полностью мои, как я уже говорил вам, Йорре. Ещё у меня в аренде несколько кусочков земли, где растят тобакко, каву и чокло мои арендаторы, и есть небольшой серебряный рудник.
— Так вы небедный человек, комес?
Знал бы ты, насколько небедный. Не как местные вельможи, конечно — но достаточно, чтобы не беспокоиться о средствах на жизнь. И иметь немаленький, хоть и скромный домик в хорошем, дорогом месте в Акебаре. Если бы не ограничения, которые не давали простому, не титулованному каваллиеру Доранту из Регны развернуться, и если бы Саррия не была всё время под угрозой, как дикарка, незаконно живущая в столице, что обходилось чуть ли не в четверть годового дохода на взятки…
И тут Император, наконец, начал думать сам:
— Получается, что если мы перехватим поток серебра и золота, который идет в Акебар, и не выпустим его в метрополию, то там не смогут чеканить монету?
— Немного смогут. Примерно одну пятую от того, что имеют сейчас.
Глаза Его Величества загорелись ещё ярче:
— Так им нечем будет наполнять казну! Я знаю от Сетруоса, что расходы казны наполовину покрываются чеканкой новой монеты. Остальное дают налоги и займы у истреянцев и морронов, под будущие поступления золота и серебра. Что-то идёт от военной добычи, когда есть войны.
Дорант был убеждён, что расходы Империи финансируются из налогов. То, что сказал сейчас Йорре, было по меньшей мере странно.
— Йорре, неужели налоги приносят так мало?
— Ну, не совсем уж мало. Но не больше трети расходов. Совет равных утверждает налоги на все земли Империи. Там сидят маркомесы и дуки, они на словах соглашаются с Императором, но на деле не подписывают акты, если налог на их землю повышается больше чем на двенадцатую долю.
Получалось, что если Императору удастся захватить Акебар и избавиться от вице-короля — или привлечь того на свою сторону — то есть хороший шанс задушить узурпаторов экономической удавкой!
Что самое интересное, ни Йорре, ни новоиспечённый комес Агуире так и не вскрыли гальвийский пакет.
Что бы в нём ни было, на решение это не повлияет.
Тут в дверь неуверенно постучали. Дорант и Император переглянулись. В общем-то, всё самое важное уже было сказано.
— Что там? — Спросил Дорант громко.
Дверь приоткрылась, и в щели возникло смущённое лицо Нери:
— Господин Калле послал сказать, что в Кармон прибыли какие-то дикари!
Дорант, отправивший несколько недель назад к вождю гаррани одного из слуг Харрана, не ждал воинов своего родственного (по Саррии) племени ни так скоро, ни, главное, в таком количестве: он, конечно, надеялся на большее, но рассчитывал человек на триста от силы. В Кармон же прибыл отряд из пяти сотен воинов, сотня конных и четыре — пеших. Возглавлял их старый приятель Доранта Венеу, сын Оррау, сына Аллеу, которого он учил когда-то строить своих пешцев в терцию, работать длинными копьями и стрелять из пиштолей и мшетт.