— Особенно если они даже не знают, что эту беду несёт, и как именно её избежать, — добавил Чудножил, а после начал рассказывать историю: — Как-то раз в соседнем пещерном комплексе…
Но вдруг резко замолчал.
— Забудьте, не положено мне о наших внутренних делах говорить.
— Такие вы таинственные все, — проворчал Евграф, — Будто если кто-то узнает, что у вас тоже случаются неприятности, то своды пещер обрушатся тот час на ваши головы.
— Ты такие вещи не говори! — резко нахмурился подгоренец, — Беду накличешь!
— Это всего лишь метафора, призванная…
— Евграф, ты вновь позволяешь себе грубость, недостойную посланника Империи. Если такое продолжится, я буду вынуждена упомянуть об перед твоим руководством, когда вернёмся.
— Приношу свои извинения, — тут же вновь потупился мужчина, словно нашкодивший мальчишка, — Впредь буду тщательнее подбирать слова.
— Кто-то, кроме меня, владеет какой-либо техникой взора? — спросила Снежана.
— Я, — сказал Мирослав, — Общего назначения. Так что, скорее всего, могу чего-то важного не разглядеть.
— У меня техника приспособленная под алхимические манипуляции, — сказал Евграф.
— У меня есть умение подобного толка, — сказал Деян, — Для целительства.
— Хорошо. Тем эффективнее сможем потрудиться как команда, изучая всё с разных точек зрения. Если заметите что-то примечательное или странное, то обязательно говорите мне.
— Хорошо, — кивнул Мирослав.
Деян молча кивнул.
Тем временем к ним вышел деревенский староста. Мужчина был хмур и несколько неприветлив, хотя оно и не удивительно.
— В недобрый час вы к нам прибыли, путники, — сказал он, — Хворь по здешним деревням идёт жуткая. Куда бы вы путь не держали, лучше в объезд как-то двигаться. И убереги вас Переплут.
«И вот опять.»
— Мы как раз по этому поводу, — сказала Снежана, — Прибыли разобраться с вашей бедой.
— Батюшки! Ужель спасены? — хлопнул в ладоши мужчина, тут же преобразившись в лице слегка приободрившись, — Радость-то какая! Я, значится, Ячмень, староста здешний. Ежели от нас чего надо — вы говорите! Только уж спасите нас от беды!
Снежана представила их группу.
— Скажите, как много в вашей деревне заражённых? — спросила целительница.
— Четверо… — тут же посмурнел староста, — Вернее, уже трое…
— Что случилось с ещё одним?
— Цапок — бобыль тутошний, мир его праху, одурел да начал на людей кидаться. Мы его в подвале заперли да весточку в город отправили с просьбой лекаря выслать…
Мужчина ненадолго замолчал, а после продолжил, тяжко вздохнув.
— Вырвался он из подвала. Да только то уже не Цапок был. Образина страшная, ежели бы не лоскуты одёжи, то и не признали бы его…
Староста вновь замолчал.
— Да не томите уже! Что дальше было? — поторопил его Евграф.
— Что, что… Мы его всем миром забороли и обратно в погреб положили, пока костёр погребальный готовили. Каждому ведомо, что три дня на то есть. Токмо вот он на исходе первого дня встал…
Мужчина стащил с головы шапку и прижал к груди…
— Что он сделал с Яринкой, того я и произнести то не могу… Опосля на Браника накинулся, да тот кое-как на вилы смог монстряку насадить, пока остальные прибежали и помогли упокоить.
— Сам Браник не пострадал? — спросил Мирослав.
— Нет. Токмо в крови измазался. А теперича вот заболел. Видать, в крови та зараза и была. Хотя отчего Волибор с Незабудкой тогда пострадали не ясно. Мы тут люди не глупые, про гиену знаем. Так что труп образины, что раньше Цапком была, аккуратно на вилах отволокли к костру, а вокруг всё известью присыпали.
— Соболезную вашей утрате. Но сделали вы всё верно, — кивнула Снежана, — А другие заболевшие где?
— В сараях заперты. Каждый у себя дома…
— Хорошо, тогда будьте добры провести нас к ним. Нужно провести осмотр.
— Конечно, конечно! Вы уж только помогите им!
— Сделаем всё, что возможно, — ответила Снежана.
Сняв засов, охранник Снежаны открыл дверь сарая. Стоило ему это сделать, как на него кинулась женщина с налитыми кровью глазами. Восьмихвостый без труда поймал её, ухватив за шею, и принялся удерживать в воздухе, не предпринимая, однако, дальнейших действий. Целительница тут же принялась за осмотр.
— Хмм. Информация подтверждается. Это не одержимость. Меняются лишь их тела.
Мирослав кивнул, осмотрев женщину техникой взора. Внутри неё всё бурлило и менялось, но сам дух оставался человеческим.
— Яромир, придержи её руку. Мне понадобится кровь.
Восьмихвостый кивнул и ухватил заражённую за левую руку. Снежана достала из своего кошеля небольшой серебряный нож и стеклянный флакон. Она аккуратно надрезала ладонь заражённой и собрала кровь, после чего сразу исцелила порез. После целительница применила какое-то умение. Тело больной женщины окутал крохотный вихрь силы, а после исчез.