В машинном отделении двигатель, ожидаемо, был сломан. Причина, похоже, заключалась в плохом обслуживании и окончании гарантийного срока. Его было несложно починить, но у владельца по неизвестной причине не было запасных деталей.
- Иронично, - подметил капитан и взял только одну из четырёх полных канистр с топливом, зная, что ему будет достаточно и этого.
Потом на очереди была столовая. В ней остались только пустые банки, поэтому интереса она не представляла.
И, последнее помещение на очереди, кабина капитана. В ней, стоило сломать дверь, медленно воспарил даже слишком хорошо сохранившийся труп. Рядом с ним лежало несколько пустых банок со снотворным и стакан, из которого полетело вверх несколько капель воды. Труп был похож на обычного спящего. Рядом был планшет. Капитан попытался включить его, и на экране блокировки высветилось фото этого человека в молодости с, видимо, его семьёй.
Судя по всему, перед смертью от передозировки покойник написал что-то в бортовом журнале, но капитана не слишком это волновало. Без взламывающего оборудования под рукой он всё равно не мог воспользоваться чужой панелью.
- Зато ты уже точно не увидишь, как близкие тебе люди умрут. А если они уже мертвы, то точно не увидят твою смерть, - напоследок сказал капитан в пустоту и направился к грузовому отсеку, даже не попытавшись обыскать труп. Он уже забрал всё, что ему нужно.
Возвращение прошло спокойно, капитан смог без проблем зайти на свой корабль, залить всё топливо в двигатель и вернуться в свою кабину, где его уже ждала скрестившая руки на груди кэси.
- Зачем ты вообще спас меня? - неожиданно спросила она, заставив капитана остановиться на пути к креслу.
- Какая разница, если ты мне не поверишь? - в итоге спросил в ответ капитан. Это была главная причина, из-за которой гостья подобные вопросы раньше всерьёз не задавала.
- Я сама решу, во что я поверю, а во что нет, - на редкость спокойно сказала кэси. Эти слова вызвали у капитана удивление, из-за чего та нахмурилась.
- ...У меня не было выбора, - осторожно сказал человек после непродолжительного молчания.
- И почему это?
- Понимаешь, ты оказалась в нужном месте в нужное время. Я не мог не... Хотя... Не важно, - сказал капитан с резко возникшим необычным раздражением, за секунды настроил автопилот и лёг спать, больше не обращая внимания на кэси. Всё настроение пропало и ему больше не хотелось разговаривать. Тем более с ней.
Сама гостья фыркнула и вышла из комнаты, не собираясь больше обсуждать что-либо с человеком.
Глава 8
Четырнадцатый день. Корабль должен был уже два дня как быть у врат, но их всё нет и нет. Человек явно недооценил задержку из-за того корабля-призрака.
Кэси, чаще всего, могла улавливать чувства других и отличить правду ото лжи. За две недели на корабле, тянущихся для неё как несколько месяцев, она вынуждена была ежедневно видеться с капитаном, следить за ним и, следственно, узнать его чуть лучше. Кэси уже давно успокоилась, в ней не кипели ярость или злость, как в первые дни, они сменились раздражением и молчаливыми сожалениями.
Она уже не была против скинуть с человека часть подозрений, он доказал, что ему можно хотя бы довериться, когда всё плохо и никто кроме него помочь не способен. Даже начала всерьёз разговаривать, а не просто бросаться обвинениями. Но тот настойчиво сопротивлялся и, более того, давал новые поводы для недоверия.
Кэси до сих пор не верила в человека. Капитан для неё, это, максимум, слишком самоуверенный человек, строящий из себя невозмутимого героя, но который на деле и близко не такой сильный, как сам себе представляет. Он бросит её, как только на него надавит рыба покрупнее или появится реальная возможность получить серьёзную выгоду. Но, тем не менее, она уже готова была прощать ему некоторые бездействия, когда не слишком раздражена. Злого умысла в его замалчиваниях кэси ещё никогда не видела.
Однако стоит спросить капитана о чём-то, связанном с его прошлым или целями, как он резко раздражался и обрывал разговор, переставая обращать на неё внимание. Раньше она за подобное прожгла бы его шею бластером, но теперь уже не могла делать это всерьёз. Раньше насилие служило для перестраховки, это была вынужденная мера. Сейчас оно стало бессмысленным.
Консервы стали невыносимы. Среди них есть разнообразие, аж целых пять кардинально разных банок, но кэси уже успела привыкнуть к каждой из них. Если раньше она могла забыться в еде, сейчас подобное вызывает лишь отвращение, и без серьёзного голода даже смотреть на них желания не появлялось.