Так моя жизнь стала напоминать тот пресловутый ад, где каких-то грешников, где их за грехи мучают. Вот только не мог понять — за что со мной так? Когда так успел нагрешить? А самое забавное в том, что мне стало не хватать местных суток на все. У меня сон более пяти часов стал плохо выполнимым достижением, а про выходные вообще молчу. Если у всех, как положено, четыре дня отдыха в декаду, то у меня два дня в две декады. Две декады, да поглоти вас бездна! Уже через три такие декады я стал напоминать сомнамбулу, которая ходит, питается, учится, тренируется, но все это делает чуть ли бессознательно и слабо реагирует на сторонние раздражители. Как-то незаметно для моего сознания прошло событие, при котором были решены проблемы с моим телом и обеспечением работы на максимуме без негативных последствий и с очень быстрым восстановлением.
Так же походя мне сообщили, что решен вопрос с моей легализацией и через шесть дней я познакомлюсь со своей «старшей сестрой», а еще дня через четыре с ее супругом. А там и вопрос встречи с группой 1331 будет решен. Так закончился период пряток и учебы. Наступал новый этап в моей жизни и надеюсь, что он будет более приятным, побери все тьма.
Глава 7
Глава 7
С момента повторного «знакомства» со своим будущим «супругом» Лаэль была постоянно занята различными вопросами. Сначала подготовкой к экспедиции, затем сменой места работы и организацией нового направления, в том числе и для себя. Поэтому одновременно приходилось подтягивать свои знания, чтобы быть если не знатоком, то хотя бы понимать в основных темах новой научно-практической структуры и деятельности. Отдельно шли личные дела — выстраивание отношений с мужем и его дочерью, налаживание контактов с его семьей и командой, которые фактически являлись ее новой семьей. Можно сказать, что за навалившимися проблемами не было времени осознать масштаб перемен в своей жизни. Только это не давало растерять решительность и контроль над ней. Хоть не все изменения можно было отнести к положительным, но и отрицательными назвать было сложно. Скорее не заметно для самой себя стала считать всех этих разумных своими близкими, ради которых есть необходимость напрягаться всерьез. Плюс по-прежнему оставалось ощущение чего-то нереального, что происходит не с ней, а с героиней какой-то очередной слезливой постановки. Вот это чувство невозможного давало ложные ожидания защищенности от неприятностей и трагедий.
Так было до случая, когда ей, после неудачных попыток связаться с Кирроко, сообщили о тслучившемся с Наей. Не сказать, что все произошло неожиданно — для этого были довольно явные предпосылки, но всем казалось, что ограничится (о светлые духи, «всего лишь» ограничится) срывом у девочки и тогда, зная суть проблемы, можно будет ей помочь. Но того, что произошло, не ожидал никто. Даже ее бабушка и дедушка, при всей своей хваленой способности к прогнозированию, не смогли верно подсказать развитие событий. Теперь родители супруга сами чуть ли не в больнице, родные не знают, что делать. А Кирроко не доступен. Поэтому Лаэль пришлось самостоятельно решать все вопросы, касаемо здоровья ребенка.
Что случилось в подготовительной школе, удалось узнать очень быстро и достаточно подробно — подругу Наи она чуть ли не пытала, опрашивая на грани допустимого. Да можно сказать, что чуть сорвалась. И нельзя оправдаться страхом за возможные последствийя трагедии лично для нее со стороны мужа, членов его семьи и группы. Хоть Ная и не была родной дочерью, скорее воспринимали друг друга хорошими подружками, но самой себе можно признаться — она практически сразу стала считать девочку как своего ребенка, которого мечтала когда-нибудь родить. И не понятно почему — то ли, наконец то, проснулись материнские чувства то ли, то ли именно эта девочка заставляла ее так воспринимать и соответствующе относиться. В момент озвучивания брачного договора испугал не факт необходимости рождения детей, а фактор принудительности и невозможности самостоятельного выбора партнера.
Лаэль смогла установить хорошую подготовку и попытку исключить любую возможность препятствовать посторонним произошедшему. Но, как и всегда, любой план потерпел крах при знакомстве с реальностью. Эта Тая Ти Сазо оказалась настоящей подругой по-настоящему желающей помочь. Неожиданная интуиция позволили ей верно оценить ситуацию и постараться помешать подруге сделать необдуманные или необротимые поступки. Хоть в итоге не успела, но потом развила очень бурную деятельность по скорейшему оказанию помощи с последующей госпитализацией. Еще одним фактором, сыгравшим на стороне Наи, стало включение климатической силовой защиты на балконе — в помещении соответствующего этажа проходил какой-то доклад и на балконе была организована зона отдыха с защитой от непогоды. Именно силовое поле замедлило падение и не позволило погибнуть. Правда легче от этого пострадавшей не стало — проще сказать, что оказалось неповрежденным. По итогам обследования девочку из-за травм черепа и головного мозга пришлось погружать в искусственную кому. Остается открытым вопрос о травмах спинного мозга — отсутствие реакции от конечностей дает неприятный прогноз.
Пострадавшую максимально оперативно переместили в специализированный госпиталь, где провели всевозможные исследования с учетом особенностей травм. Дополнительноу проблему создала искра творца — стало выходить из-под контроля энергополе Наи и существенно влиять на оборудование и сотрудников госпиталя. Для нейтрализации негативных последствий пострадавшую перевели в спецкорпус. Прогноз лечащего доктора не утешителен — из-за активного личного энергополя пациента не возможно применять сторонние различные энергетические методики диагностики, лечения и для ускорения восстановления нормальной работы организма. В сложившихся обстоятельствах сроки самостоятельного прихода в сознание слишком неопределенные — может быть завтра, а может и через несколько лет — при всех накопленных знаниях о здоровье владеющих и возможностях одд и мар многое в работе головного мозга у таких пациентов, особенно с развитой искрой и сильным полем, по-прежнему остается слабоизученным.
А сегодня предстоит встретиться с супругом и постараться как-то объяснить, почему она не смогла защитить его дочь. Хоть понимала, что ее вина не столь явна, но и с собой поделать ничего не могла. Вот Кирри идет. Светлые духи, дайте сил…
— Здравствуй, Лаэль. Что-то ты совсем плохо выглядишь.
— Здравствуете, Кирроко Амастекуло.
На такое приветствие он как-то странно среагировал — сначала состроил удивленное лицо, затем преобразилось в застывшую безэмоциональную маску. Но она должна сказать то, что собралась.
— Прошу меня простить, что не смогла…
— Стоп! Стоп!! Ты это о чем?!.. Неужели ты думаешь, что я тебя обвиняю в том, что случилось с моей дочкой?!
— Но… Ты же просил меня позаботится о ней в твое отсутствие, а я не справилась…
Под конец уверенность закончилась и она начала неуверенно лепетать. И как апогей — совсем расплакалась. Да тьма тебя поглоти, что за поведение какой-то сопливой девчушки! Соберись!.. Но и собраться как-то не получается — давно не испытываемое чувство облегчения, защиты и надежды, что наконец все твои проблемы решит кто-то сильный и позаботится о тебе, захватили все сознание. А он, вместо того, чтобы обвинять, обнял и начал успокаивать, неся какой-то бред! Последнее вызывало даже какой-то иррациональный смех — вот так плакала и одновременно смеялась в приступе легкой истерики в объятиях того, кто позаботится обо всем. Очень странное, но очень приятное чувство защищенности.