— Какого хрена? — меня требовательно перевернули, слегка встряхивая.
— Неудачно… Воздухом подышала… Прости, что…. не сказала… раньше. Я виновата… — слова из-за боли давались труднее, а колотившая меня дрожь коверкала слова. Всё, я призналась! Теперь пусть отрезает ногу к чертовой матери.
— А… ещё… Ты мне нравишь…ся… Хоррор.
Блядь, что я только что сказала?!
========== Шаг третий ==========
— Если будешь дёргаться – сильно пожалеешь, — Хоррор туго перевязывал обработанную рану свежими бинтами, пока я до крови кусала собственный кулак. Его движения были медленными, словно он наслаждался процессом. Глазница, до самых краев наполненная красным зрачком, причудливо переливалась в тусклом свете, идущем от настольной лампы. Его взгляд был сосредоточен на процессе, но при этом иногда поднимался к моему лицу и замирал там, не мигая, малость щекоча мои нервы.
Я лежала на его кровати. Плоховато помню, как меня на нее положили после того, как отскребли от пола. И после того, как я призналась в симпатии монстру… Официально объявляю это пиздецом и искренне надеюсь, что скелет спишет это на состояние аффекта. Но когда он закончил перебинтовывать меня, надежды рухнули с феерическим треском. Хоррор сначала молча держал обеими руками моё бедро, задумчиво таращась на мои покусанные костяшки руки. Кажется, я малость перестаралась в своих попытках сдерживать любые проявления слабости… Затем монстр пересел поближе и отвел мою кисть от зубов, спокойно задавая вопрос:
— Что ты там говорила, Мелл? Я тебе нравлюсь? Давай ка поподробнее, сахарочек, — он начал неторопливо облизывать последствия моих укусов на руке, вызывая у меня чувство паники. Что он творит, твою мать?!
— А-а-а… Эм-м. Давай потом? — я хотела было вытянуть руку обратно, но Хоррор резко впечатал меня в кровать своей грудной клеткой. Очень жёсткой, надо отметить, несмотря на то, что он был в футболке.
— Я сказал тебе, не дергаться! Жду от тебя ответа, — он так и замер в таком положении, действительно ожидая, что я скажу.
Теперь при каждом вдохе мои собственные ребра тёрлись об его, вызывая во мне двоякие чувства неловкости, страха и странного возбуждения. Душа во мне то сжималась, то нервно стукалась изнутри, затем вновь прячась поглубже, словно проверяя опасность, как рыбка, живущая в анемоне. Хоррор, похоже, любил тактильный контакт, поскольку не собирался отстраняться, не смотря ни на что, очевидно наслаждаясь тем, как под ним вздымается моя грудь.
— Куда уж подробнее? Ну, нравишься, да… — ебать романтично, ну не дура ли? — эм-м-м… Что тебе рассказать ещё?
— Расскажи, что именно нравится, — чуть прищурившись, спрашивает, греясь от тепла моего тела, как кот на солнышке. И не скажешь, что маньяк…
— Ох, ну… Да взять хотя бы… Твой глаз. Он похож на одинокий мак, цветущий в темноте. Яркий и дурманящий… Или то, как ты ходишь. Ты не замечаешь, но иногда наклоняешь голову чуть набок, мне это нравится… — не видя насмешки в его взгляде я продолжила уже смелее, — Голос твой люблю. Он уверенный и очень ровный, заставляет слушать и слышать. И спишь ты мило, всегда рот немного приоткрыт. А ещё… Я понимаю тебя. Все твои поступки, решения и… ошибки. Моя душа не стремится осуждать всё это. Это и не нужно. Достаточно знать то, что ты не мог поступить никак иначе, и это было правильным. Это было… Не напрасно. Мне это очень нравится. Нравятся… твои руки. Сильные, но изящные. Нравится, когда ты меня касаешься. Нравится, что ты это ты, Хоррор.
Монстр молчал, и чем больше я говорила, тем сильнее сужался его красный глаз, едва ли не превратившись в точку, светившую на меня, будто лазерный прицел. Повисла странная тишина, заставившая меня почувствовать стыд за все сказанное… Может не стоило? Теперь он меня наверняка придушит или вроде того, вон, уже руку на горло мне положил и слегка сжимает. Эх, ну зато сказала всё честно… Я нервно сглотнула, терпеливо ожидая приговора.
— Надо же, сладенькая… И тебя не останавливает то, что я убивал людей и пожирал их души? Я мог бы взять и твою, — его голос слегка охрип, но это не помешало ему опустить руку ниже, чуть отстранившись, чтобы ловким движением вынуть мою душу на божий свет. Охренеть, какие странные ощущения… Щекотно, волнительно, спирает дыхание и даже отчасти больно.
Сердечко яркого жёлтого цвета с множеством перламутровых прожилок магии оказалось в клетке из его костяных пальцев, освещая их медовым светом. В ответ я лишь мотнула головой, не желая брать свои слова обратно. Я уже давно призналась себе во всем, расставила все точки над “и”, и не было нужды заниматься самокопанием. Особенно в такой момент.
— А если я сделаю так? — Хоррор чуть сжал мою душу, вызывая по телу мощный электрический разряд - именно такая ассоциация пришла в голову самой первой. Каждую клеточку тела будто обожгло и пронзило насквозь… Господи Иисусе, остановите планету, я выйду!
— Блядь, Хоррор! Ты больной что ли? — сдавленно прошипела я, но сопротивляться не стала. Один хрен - абсолютно бесполезно, он все ещё наполовину лежал на мне. Да и, как я поняла, ему нравилось именно отсутствие сопротивления. Очень странный монстр…
— Это я то больной? Ты влюбилась в убийцу, похитителя и собственника. Кто из нас на самом деле ненормальный, а, Мелл? — он снова смешно склонил голову, вытаращив свой красный глаз на меня, но душу все же перестал сжимать, хотя и возвращать не торопился.
— Ага. Стокгольмский синдром, всё такое. Если ты меня отговорить пытаешься, то, по-моему, это бесполезно…
— И что ты думаешь, я тебе отвечу? У тебя одна попытка, чтобы угадать, сладкая, — он угрожающе приподнял руку с моей душой в ней, демонстрируя, что в случае неверного ответа наступит мой персональный блэкаут навсегда.
Вот это я понимаю, тотальное фиаско. То есть он сейчас меня тут практически вылечил, вытянул всю правду, душу вынул, в прямом смысле слова и теперь предлагает сыграть в русскую рулетку с одной попыткой, и в моем случае весь барабан, кроме одного гнезда, был бы заряжен пулями… Охуенная перспектива!
Что ж… Надо было завещание черкануть, я что-то не подумала заранее. Ну зато меня не пустят на котлеты, как хотело большинство жителей подземелья.
И что же ответить? Нравилась ли я Хоррору? Скорее всего да, но в каком подтексте? В качестве шницеля? Или в качестве девушки? Если первый вариант, то ответ “да” прокатит или нужно уточнение? Ответ “нет” вроде не подходит, уже убил бы скорее всего. Но может просто ждал подходящего момента? Или что? Черт, да вот откуда мне знать?!
Видя мои сомнения, монстр предупредительно сжал сердечко в своей руке, снова пуская во мне разряд болезненных ощущений, поторапливая с ответом.
— Мать твою, да! Мне кажется, что это взаимное сумасшествие, такой ответ устроит? Если не угадала, то приятного аппетита, сладкий, — передразнивая его, немного дергаюсь, ощущая не очень приятное покалывание под бинтами на ноге.
— Спасибо, мелкая, — он коварно улыбнулся, наклоняясь максимально близко.
О нет… Я не угадала? Помогите…
Кровь явно отхлынула от моего лица, а руки и ноги похолодели в ужасе. Я на чистом инстинкте самосохранения упёрлась руками в его плечи, слабо надеясь, что это поможет, и что за это мне не сделают больнее. Неожиданно я ощутила, что моя душа была выпущена из цепких пальцев монстра и возвратилась на положенное ей место, обдавая всю грудную клетку теплом изнутри. Я истолковала это как знак того, что все же сначала меня будут разделывать, вероятно медленно и со вкусом… А душу оставят напоследок, словно вишенку на торте.
Я попыталась согнуть ноги, чтобы оттолкнуть Хоррора, но пораненное бедро тут же заставило рвано вздрогнуть от боли всем телом, едва не ударившись о череп Хоррора лбом.
— Тшш, не сопротивляйся, — он предупреждающе сжал мои плечи костяными пальцами, вдавливая в пружинистый матрас. Я замерла перед ним, как мышь перед совой. Ну в самом деле, что я могу против него? Он слишком сильный, непредсказуемый и отчасти страшный… И всё равно он мне нравится, что со мной не так? Я не нашла ничего лучше, чем последовать его совету, и перестала как либо его отталкивать, а поврежденную ногу постаралась аккуратно выпрямить обратно.