Но меня, его обещания не очень обрадовали, по сути, моя награда, это взыскание нашим коллегам, занимающимся подозрительными прогулками сотрудников различных консульств, и Анатолию Ивановичу, который должен был несколько раньше эти прогулки выявить. Но скрывать тоже трудно, похвала всегда приятна, лгут те, кто прикидываются равнодушными. Не верю им, ведь не награда важна – внимание, осознание и подтверждение правильности собственных действий, твоего поведения, а значить и жизни, что ли? Что и говорить, когда начальство довольно тобой – это хорошо, а если оно ещё и бурно выражает свой восторг…
Анатолий Иванович, понимающе улыбнулся, похлопал меня по плечу:
– Считай это предварительным поздравлением, надеюсь, не сглажу. Но, перейдём к делу, мы тоже не сидели без дела, из Центра прибыла ещё одна группа. Проверка информационных зон выявила огромный массив неожиданной и важной информации, как за рубежом, так и у нас. Жаль только, что в своё время отнеслись мы к их газетным сообщениям, как к очередной газетной утке.
Он подошёл к сейфу, открыв его, достал пачку фотоснимков, бросил их веером передо мною на стол:
– А вот у нас – туманные объекты во всей своей красе. – процедил он
сквозь зубы, отворачиваясь к окну: – Оказывается у наших коллег в ВВС таких снимков множество. С мая кому-нибудь из них каждую неделю удаётся снимать такие объекты аэрофотоаппаратом. Они давно этим занимаются, а нам, конечно же, ни слова.
Растерянный, я перебирал снимки. Объекты были самой разнообразной формы – и диски, и шары, и цилиндры… Собственно не было двух одинаковых. Менялся и их цвет, что было заметно даже на этих черно-белых снимках, от молочно-белого до полностью чёрного… Съёмки велись и на фоне леса, и на фоне облаков, были снимки объектов в окружении нескольких реактивных истребителей-бомбардировщиков. На снимках были запечатлены и одинокие объекты и целые косяки их… Их было множество, и это пугало, наверное, с таким ощущением больной рассматривает снимки собственной раковой опухли, у меня холодели от страха кончики пальцев.
- А что делать?– испуганно спросил я, завороженный видом объектов и их наглостью.
- Что делать? – тон, с которым повторил мой вопрос Анатолий
Иванович, заставил меня оторваться от созерцания снимков, загипнотизировавших меня, и взглянуть на него.
- Завтра у нас, что за день? Суббота – день почти выходной? – в
глазах его сверкнуло насмешливое упорство.
- Да…– ещё не понимая, куда он клонит, но испытывая странное облегчение от звука его голоса, от тона его насмешливого, протянул я.
- Так может, устроим пикничок на развалинах лагеря? А?–
вопросительно взглянул на меня Анатолий Иванович. Но у меня в груди что-то ёкнуло, вспомнилась непроизвольно наша, с пилотом вертолёта, невольная стоянка на берегу озера, о которой я как-то не решился подробно докладывать.
- Ни какого оружия.– продолжил он свою мысль в таком же
шутливом ключе: – Ни каких подозрительных следственных действий, просто два сотрудника лесного ведомства прибыли с целью инспекции заповедника.
Во мне, правда, его весёлый тон, ответа не нашёл, слишком свежи были недавние воспоминания, что-то во мне начало ломаться. Ощущение страшной противоестественности происходящего уже крепко поселилось во мне, и я уже чувствовал наше бессилие перед тем, что там происходит. Но, судорожно сглотнув, я выдавил из себя, соглашаясь:
– Когда выходим?
– Сейчас домой, а завтра в восемь в аэропорт. Форму одежды походно-туристическую и паёк на неделю получим в аэропорту. Вопросы есть?
- Слушаюсь.– поднялся я, поняв приказ и чувствуя противный
холодок под ложечкой.
–––––––––––––––––––«»––––––––––––––––––––––––––––
Какой-то залётный циклон, пару дней тому назад посетил наш край, и теперь стояла плюсовая температура, всё вокруг таяло, и к кабинетам терапевтов в городских поликлиниках было не протолкнуться. Обычная для нашей зимы картина, и, для меня более приемлемая и предпочтительная, чем суровая зима с её постоянными морозами.