Придя в себя и загасив свечи, Бронеслав выбрался из шатра и собрал воинов на совет. Хоть он был старший в отряде, но одна голова хорошо, а две лучше. Свой рассказ он закончил предложением поохотиться на охотников Предложение было встречено с одобрением. Точку в совете поставил Хвост, старший в отряде прикрытия и в случае смерти Бронеслава его преемник.
— Чего тут рассусоливать! Они подставились, это ясно. В открытом бою у нас против их чар шанса нет. Они хотят взять нас врасплох, значит, бьем сейчас, пока они нас магией не перебили. Подходы Бронеслав видел, на страже никого. Атакуем прямо сейчас. Алимбек тоже чары «Глаз Птицы» знает, вот и приглядит сверху, если что — крикнет трижды птичкой.
— Я согласен, — поддержал его Бронеслав — Свалимся как снег на голову. Пойдем двумя отрядами, я с юга, а ты, Хвост, с запада ударишь. Карло, Андраш, Неждан! Проползете им в тыл, когда мы ударим, ножики метнете Я всем говорю, — Бронеслав повысил голос, — двоих шелкоухих живьем надо взять!
Однако без боя взять врасплох шелкоухих не получилось. Бесшумно, не одна железяка не брякнула, ведьмаки, осторожно миновав нити чар, подкрались почти вплотную. И когда один золотоволосый, глянув в темноту, выхватил меч, бежать шелкоухим было уже некуда. Свистнули ведьмачьи стрелы, но только один лучник врагов, уже успевший наложить стрелу на тетиву, упал, битый в глаза. Непонятное оцепенение наваливалось, и всей воли, тренированной годами практики еле хватало, чтоб не опустить лук. Почти все стрелы либо поломались, либо бессильно отскочили от доспехов синего металла, носимых шелкоухими.
А их лучники не дремали. Стремительно срывались белооперенные стрелы, и трое лучников из отряда Бронеслава лежали на земле, и стрелы с белым оперением торчали из их глазниц Трое мечников, бросившихся вперед, несмотря на стальные личины да добрый доспех, срезали незнающие промаха стрелы врага. Все новые и новые стрелы срывались в свой полет, и каждая находила дорожку, пронзала стыки доспехов и вонзалась в глазницы личин. Хрупкие, стройные мечники шелковоухих вьюном вертелись в безумной пляске под ударами удальцов из отрядов Хвата и Бронеслава, оттягивая мечников на себя и позволяя своим лучникам сеять смерть в рядах ведьмачьего воинства.
Чаша весов заколебалась. Даже без магии странные создания впятером теснили два десятка вышколенных воинов. Еще миг — и закованные в броню ведьмаки дрогнут и побегут, застилая землю своими пробитыми телами, под мелодичный смех своих врагов, и никто не уйдет живым. Шелкоухие смеялись во время боя все тем же смехом, так же, как они смеялись над своим собратом. Казалось, бой для них детская забава.
Но вдруг все резко изменилось. Выросшие за спинами врагов трое пластунов метнули ножи. Нож Андраша шел прямо в висок лучника. В последний момент шелкоухий чуть повернул голову — тяжелый метательный нож, бессильно звякнув, отлетел от височной пластины шлема. Свистнул длинный бич в руке мадьяра, и меч в руке шелкоухого, неотразимо бивший прямо в грудь уже раненого в плечо Хвата, отлетел далеко в сторону. Три меча ударили в грудь и шею обезоруженного врага. Стрела с белым оперением ударила в горло Андрашу, но и последнего мига его жизни хватило. Бич в руке почти мертвого, захлебывающегося кровью ведьмака ударил вторично, рассекая тетиву у шелкоухого-лучника. Подскочившие мечники остервенело рубили шелкоухого в клочья. С неба обрушился комок перьев, и когти совы, покорной воле Алимбека, вцепились в глаза третьему лучнику. За несколько мгновений до этого Карло, подкравшийся сзади, ловко, как играющая девочка накидывает бантик котенку, набросил шелковую удавку на шею второго мечника. Короткий хруст — и обмякшее тело безвольно опустилось на траву. Подскочив к последнему врагу, Хват выверенно, точно ударил коротким мечом прямо в центр кровавой каши, в которую обратилось прекрасное лицо шелкоухого.
Дорого же далась шестерка шелкоухих ведьмакам. Девять убитых — пятеро мечников, трое лучников и отчаянный пластун Андраш, переломивший своей жизнью ход боя, лежали на поляне, устремив в небо мертвые глаза. Еще семеро было ранено, из них пятеро не могли ходить. Только пятеро остались невредимыми, хотя как сказать.
Бронеслав сидел на корне с туго перевязанным лбом, дымил трубкой и размышлял. Себя он раненым не считал, так, царапина от меча, правда, увернуться успел он в последний миг. Рядом с ним Пересвет отпаивал Алимбека травным отваром. Во время боя араб бросил птицу, бывшую его глазами, на верную смерть, и раны, нанесенные сове, на время ослепили его. Видеть он, конечно, будет, но не раньше, чем через три дня. Долго думал и курил Бронеслав, наконец поднялся на ноги и поднял руку вверх, желая говорить…
Близилось утро. Еще до того как на землю пала роса, были срублены волокуши, на которые погрузили раненых и убитых. С тел шелкоухих были сняты доспехи синего металла. Испытав одни латы, Бронеслав покачал в изумлении головой. Ни стрелы, ни арбалетные болты, пущенные в упор, с трех шагов, не брали чудо-латы Никаких чар на доспехе не обнаружилось, и вскоре вся пятерка уцелевших облеклась в латы синего металла, а Пересвет, клинок которого оказался сломанным, вооружился одним из вражеских мечей.
Радомир отправился на ближайший лесной хутор и пригнал четырех лошадей, которые и потянули волокуши прочь из леса. С волокушами пошли Хват, раненный стрелами в плечо и грудь, и еле передвигавший ноги Неждан, получивший удар мечом по шлему. Обоим сильно повезло стрела пробила пластину доспеха, пронзила кольчугу и подкольчужник Хвата, которые ослабили удар, и в грудь вошла не глубоко, а по шлему Неждана меч шелкоухого ударил плашмя, но силы в ударе достало, и минуло не меньше часа, прежде чем рослый рус смог подняться на ноги. Хуже обстояло дело с плечом Хвата. Ударив в стык доспеха, наконечник стрелы засел намертво, и правая рука плетью висела вдоль тела. Пятеро других раненых были еле живы, и Бронеслав мог только надеяться на то, что они выживут Тела убитых шелкоухих были свалены на вторую волокушу и, во избежание ненужных вопросов, прикрыты рогожей, захваченной на лесном хуторе предусмотрительным Радомиром.